На поклон к Седому Уралу. Часть 2. Седой Урал

   Исследовать это место нет сил,  – остается только сфотографироваться. 

   Впрочем… Огромная поляна у устья Торговой словно предназначена для того, чтобы тут происходил обмен между остяками и вогулами, пришедшими сюда сверху, и русскими и зырянами, поднявшимися снизу. Идя по Щугору, мы понимаем, что груженая лодка не пройдет тут. Но может быть проведена бичевой, если только она не сильно груженая. Солью, порохом… А вогулы могли везти на оленях пушнину. Почему здесь? Здесь сходятся не просто пути. Здесь стыкуется водный путь снизу и олений сверху. Вообще, Щугор служил для вогулов некоей границей, дальше которой им нельзя – об этом много пишет Носилов. И сам он сталкивается с тем, что вогулы выводят его на Щугор, но сопровождать дальше отказываются – «ни за какие деньги». Впрочем, один из основных меновых товаров тут – рыба. А она у остяков и на Печоре разная… А еще, говорят, с этой поляны открывается замечательный вид на Тельпос-Из. Ну что ж, в это как раз легко поверить. Чуть выше по течению Торговой в советские времена была база геологов, заброска туда и происходила «сверху» — отсюда и наличие вездеходной дороги в верхнее течение Торговой. Вполне возможно, что те, кто ее прокладывал, воспользовались ниткой известной оленщикам дороги, по которой Уральские товары шли к Щугору, чтобы быть проданными русским и зырянам, пришедшим по Щугору с Печоры. Или обменены …

   "Вошли в долину реки Торговая. Своим неожиданным названием она обязана ярмаркам в ее устье, которые стихийно возникали там лет 300 назад. Один из путей через Урал проходил по долине Щугера. Устье Торговой лежало примерно посередине пути из Европы в Азию, и встречающиеся здесь купцы осуществляли оперативный обмен товарами. Представить, что в этой образцовой глуши когда-то кипела жизнь, невозможно. Второй день идем по тропе. Местность закрытая, кругом лес. Впечатлений никаких. Я научился думать о своем и лишь глядеть под ноги". — Пишет современный путешественник Николай Рундквист («100 дней на Урале»). Нет, не удержаться.

Лингвистическое отступление

   Вот она, Торговая река. Отсюда 7 километров вверх  - и будет  Волоковка. 15 километров на запад по тракту — Глубник. Больше русских названий тут нет. И, если Торговая дает прямое указание на место торга, а Волоковка — на направление к "волоку" — перевалу "через Камень", то Глубник не дает покоя. Подсказка приходит от нац. парка: "Ищи значение в поморской говоре. Там есть Глубник — название румба, направления ветра. Северо-западный". И что нам это дает? Поморы мои задумываются… Словечко-то не просто поморское. У'же. Мезенское. Выход из Мезени-реки в Белое Море лежит на северо-запад, там фарватер, "на глубину". Фактически, это изначально имя собственное. Это потом весь северо-запад стал  глубником, вместе с направлением ветра (письмо, пришедшее из Мезени, вносит коррективы. Глубник — не северо-западный ветер, а ветер на северо-запад, по направлению на "глубину". Впоследствии глубник стал еще более широким понятием — направление ветра с материка). А изначально это путь в море. Указатель на главный путь, фарватер. И уральский Глубник — тоже указатель, на главный путь, вниз по Щугору, к дому, откуда и должны придти сюда русские. Вернее, поморы или новгородцы. Тогда получается, что тут, в устье Торговой —  торг, на который приходят одни Щугором по воде снизу, другие — на оленях сверху. Кто его контролирует-то? На любой ярмарке должны быть завсегдатаи; рано или поздно у торга кто-то обоснуется, чтобы попытаться поспекулировать (ой, заняться "временным арбитражем", скупить у подошедших раньше, продать подошедшим позже), нет? Мангазея, вон, существовала задолго до того, как ее "основали", то есть построили острог и посадили сборщиков податей. А если тут были такие завсегдатаи, то они тогда были русскими (новгородскими) или даже поморскими, — просто исходя из названий. Это всего лишь домыслы, но...

   Сотрудники парка предлагают нам другое объяснение: вогульское название реки — Хатемалья, но вытекает она из озера  Тор-сори-тур. Тогда река, из него вытекающая, будет ТорСориЯ. Торсория трансформировалась в Торговая. Пусть. Но кто ее тогда трансформировал? И если тут была "колония", ведущая торговлю, то она должна была бы быть русской. А, значит, и Курбский о ней должен был бы знать — знал же он о Ляпине городке — русском остроге по ту сторону гор? Тогда и шел он напрямую. Струпили-Кырта — (Пристань-Ям) — Глубник — Торговая. А дальше вверх по Волоковке — через Камень в Ляпин. Конец отступления.

   Да, расфилософствовался. Во времена Курбского никакой Мезени-то не было. Хм. Но Мезень-река то была? И Лампожня, — это она при Грозном упоминается первый раз. И не значит, что ее раньше не было...

   У Торговой реки мы в 11:30, до впадения Волоковки – еще 7 километров, которые мы проходим неожиданно быстро. 15:00. Метеостанция. Перед метеостанцией – брошенный трактор – свидетельство того, что жила она в пору, когда трактора имели вполне себе современный вид…

   Тропа на метеостанцию обозначена табличкой – для тех, кто сплавляется по Щугору,

и мы предпринимаем по ней пеший поход. Начинается она с останков сгоревшей избушки.