На поклон к Седому Уралу. Часть 2. Седой Урал

… и проходим еще 5 километров, до слияния Наксорьи (Волоковки) и Малой Наксорьи – того самого места, которое, по словам Елисея, нам никак нельзя «промахнуть».

   Собственно, бензин заканчивается именно здесь. Примерно в 16:50. Мы ставим лагерь, обосновываемся тут надолго и рано заваливаемся спать. Дальше решение понятно – двое из нас пойдут на перевал пешком, это около 12 километров. Наша задача – встретить вездеход…

   Внимательный читатель должен тут недоуменно посмотреть на эту схему и заподозрить тут путаницу в названиях. Волоковка — Наксорья. До сих пор в нашем повествовании негласно просматривался знак равенства между русским именем реки — Волоковка, и вогульским, — Наксорья. По схеме же это не совсем так, поэтому позволю себе некоторое пояснение. 

  Трудности топографического перевода названий.

    Смотрите на схему. Между красной стрелочкой, которую нам "никак нельзя промахнуть" и устьем Волоковки у Щугора, посредине, снизу на схеме, в Наксорью приходит левый приток. Именно он на карте именуется Волоковкой выше, вплоть до места, где он вытекает… из небольшого перевального озера. Мы же, вслед за Гофманом и следуя собственной логике, продолжаем ставить знак равенства между названием основного потока — Наксорья, и Волоковкой. Волоковкой в смысле главного пути. Нам очевидно, что это главное русло, как очевидно, что вдоль него и идет, вместе с главным путем за Урал, основной маршрут движения. Оно и понятно, ведь Наксорья — на картах ее вогульское название исковеркано, — дословно с вогульского выглядит так: нак — лиственница, сори — седловина, я — река. "Река, текущая из лиственниц, что на седловине". Вместе с тем, ту Волоковку, что пришла к нам в Наксорью с юга, нельзя сбрасывать со счетов: с той стороны, сразу за перевальным озером, течет река Волью, которая, спускаясь с гор на восток, становится полноводной и приходит, параллельно Ляпину, в Северную Сосьву чуть ниже впадения Ляпина. А из верховий Вольи просматривается простой путь в верховья Ятрии, которая бежит параллельно Сёртынье и, сливаясь с ней, приводит нас к  нашему любимому Ляпину-городку — Саранпаулю. Так что, возможно, не так уж и неправ Носилов, ведший путь Курбского, навстречу нам, через Ятрию. Но наша цель сейчас — Сибиряковский тракт, поэтому оставим пока "истинную", южную Волоковку и займемся Наксорьей, считая ее "главной Волоковкой" нашего пути. В конце концов, нельзя объять необъятное — есть, есть что еще изучать тут в  дальнейшем... Конец отступления.

   25 сентября. Ночью выпал снег, и здорово подморозило. Но теперь нам кажется, что это хорошо. Выходим с Олежкой на маршрут в 6:30. В четырехстах метров от места стоянки попадаем на отчетливо выраженный тракт. Тракт тут обозначен по правому (орографически) берегу Наксорьи; в какой-то момент мы его находим и весело топаем вверх. Но вдруг он теряется, мы его долго ищем, идем по азимуту, периодически выходя к реке. Отходим от реки, снова находим, снова теряем и снова мучительно ищем…

Тут уже нет точного совпадения тракта на местности и на карте. Оно и понятно – вряд ли эта часть была раскорчевана, а, значит, заросла напрочь. И не врут саранпаульцы, давно тут никто не ездил. В какой-то момент мы окончательно теряем тракт и идем вдоль реки, периодически все же делая зигзаги в сторону – на всякий такой. Чтобы убедиться, что нет рядом Сибиряковки, как нет и вездеходных следов на ней.

   Это продолжается достаточно долго. И, когда мы останавливаемся на погреться-отдохнуть и развести огонь, звук двигателя воспринимается нами как очередная игра фантазий. Но нет. Стрекот становится явным настолько, что заставляет нас вскочить, быстро затушить огонь и… насторожиться. Звук отражается от разных высот и гуляет по лесу. Поначалу нам кажется, что он слева от нас. Ну да, если Сибиряковка и есть – она левее. И мы делаем попытку уйти влево. Но нет. Блуждающий звук все время гуляет, и теперь он от нас справа. Явно справа и уже недалеко. Бегом мы бросаемся наперерез этому звуку, на ходу сбрасывая рюкзаки. Перед нами Наксорья, а за ней явный стук дизеля. Я пытаюсь еще как-то найти переправу, проскочить на тот берег по камням… Олежка не обращает на это внимания и просто перемахивает речку в два приема и, приземлившись по пояс посредине, устремляется на звук. Я вижу его удаляющуюся спину, перед которой впереди мелькает силуэт огромного вездехода. Смешанные чувства – вот он, вездеход. Но он проходит мимо нас… Наши крики не оказывают на него никакого влияния – он огромен и идет, заглушая все вокруг. Мы останавливаемся и смотрим, как он начинает удаляться. Но чудеса все же случаются. Пройдя сотню метров, вездеход останавливается, и Олежка, подбежав к вездеходу сзади-сбоку, заглядывает внутрь в открытый боковой люк. Трое сидящих там мужиков с интересом смотрят на него, и один (впоследствии выяснилось, что это и был Валя) спрашивает: «Турыст?». Всё.

   Валя, пенсионер.

   Отвернулся, когда я его попытался снять. Но ничего, повернется еще. С Валентином в вездеходе еще двое – зять и его приятель.

     — Ну, я ж не мог один идти. А ребятам развлечение – прокатиться. Знаешь, почему остановились? Зверек мелькнул. Мы, когда сюда шли, видели пару раз. Лису видели и лосей…
     — Так, а нас — не видели? Не слышали наши вопли?
     — Не. Да тут в кабине-то ничего не слышно, кричи – не кричи. Не видели вас. Не было бы зверька – проскочили бы.
     — А не нашли бы нас?
     — Так назад вернулись бы, на перевал. Мы на перевал пришли 21-го, на день позже, чем хотели. У нас снегом всё засыпало – ни болот, ни дороги не видать. Три дня полных стояли на перевале. Заводились, конечно… А сегодня решили вам навстречу пойти. Вдруг у вас что случилось? Только мы никогда тут не были. Вот, вроде, есть дорога, а потом раз – и нету. Так и тыкаешься. Кстати, вы не прошли бы к перевалу сейчас. Там выше всё засыпано…
   Время 15:45. Подбираем вещи. Надо принять теперь еще одно решение. Всё же, это территория парка, и вездеходам сюда нельзя. Но он уже здесь. А та дорога, которой мы пришли сюда пешком – для наших квадров еще пара дней пути. Обсуждаем сложившуюся ситуацию. Понимаем, что вездеход тут уже несколько суток, и им тоже надо выбираться. Но сколько мы будем сюда выходить? А без страховки идти дальше в таких условиях просто опасно… Решаем идти на вездеходе вниз, к лагерю, — в конце концов, считайте, что это спасательные работы.

   Почему-то совсем не хочется с этим спорить, ибо так оно и есть, и к концу дня мы приходим к месту стоянки, к вящему удивлению Димона, на вездеходе.

   Надо бы посидеть у костерка, но что-то мы так вымотались за сегодня, что успеваем рассказать друг другу только самые поверхностные сведения. Что Вале за 60, старшие дети уже взрослые, а у него скоро будет новое пополнение. Что вездеход – МТЛБ — он собрал сам – взял списанный и полностью его перебрал. Что у него огромный расход получился – на борт он взял 600 литров солярки, сжег уже почти половину. Ладно, будет еще время поговорить.