" Самоцветы русской короны". Часть 1, "На Троне Рюрика". Сюжет 2. «И вместе были две Руси». Софья (Ефросинья) Витовтовна.

А дальше начинается чехарда, бои между Юрьевичами и Василием оканчиваются с переменным успехом, и в конце весны Юрий вновь занимает Москву. Но 5 июня он внезапно умирает, а  пока еще не косой Косой объявляет себя Великим князем. Но тут снова в дело вступает народ, да и братья Косого от него отворачиваются: «Если Богу не угодно было, чтобы княжил наш отец, то тебя-то мы и сами не хотим». Братья Косого переходят на сторону Василия и матери-княгини, а Косой, прихватив казну, бежит – в Новгород на этот раз, собирать новое войско. После недолгого мира теперь уже Василий II решает взять инициативу в свои руки и выступает навстречу Косому. Бой у Скорятина в Ростовской земле заранее выглядит для претендента проигрышным, и Косой пускается на хитрость – просит Василия о перемирии, но сам готовится напасть врасплох. Не проходит. Василий разбивает его, пленит и отправляет в Москву. Но вот беда: разбитый Косой не успевает сообщить о своем поражении запоздавшему отряду вятчан; те нападают на лояльный Василию Ярославль, пленят его князя и берут с города «окуп». Разъяренный Василий видит за этим очередное предательство и велит примерно наказать Косого, - выколоть ему глаз. С этого момента тот и становится Косым. Дальнейшая его судьба по летописям не прослеживается. Еще двух глаз лишается и захваченный Василием бывший благодетель – опальный договорщик Всеволож. Но это еще не те глаза, которые мы считаем, а Всеволож, похоже, экзекуцию не переживет.

В борьбе за престол со смертью Юрия и лишением глаза Косого наступает некоторое затишье, примерно лет на 10. Вообще говоря, о княжении в период этого затишья сведения противоречивы. Есть мнение, что Василий, дабы не обострять отношения с оставшимся последним конкурентом из Звенигородской ветви Дмитрием Юрьевичем Шемякой предлагает ему править с ним совместно. Трудно сказать, насколько это правда: в период затишья нет войн, в период затишья летописи молчат, а когда молчат летописи, это означает, что наступил период благополучия. Однако, если это правда, то такое решение очень даже в стиле Софьи. Запросто.

Но тут выходят на сцену татары, и этот период заканчивается в 1445 году. Сыновья Улу-Магомета Махмуд и Якуб вступают в пределы Московии. Вышедший навстречу с войском Василий II встречает их у Суздаля и 7 июля 1445 года терпит сокрушительное поражение у суздальских стен. Сам Василий оказывается в плену. 1 октября его из плена выкупают; достоверных сведений о сумме выкупа в источниках нет, но все наблюдатели единодушны в том, что она колоссальна. Впрочем, Новгород сообщает невероятную цифру в 200 000, а Псков приводит цифру в 25 000 – хоть и меньшую, но тоже огромную – на порядок большую той, что заплатил когда-то его отец Едигею. Но и этого мало, - ряд городов отдаются в кормление татарам, а в Мещере образуется новое ханство – Касимовское, - на землях, отданных Московией татарам навсегда. Кто и как организовал такой выкуп Великого Князя, неизвестно. Одно понятно: это мог быть кто-то, обладающий соответствующей властью и поддержкой, чтобы указанные суммы суметь собрать. И человек, готовый за освобождение князя платить любую цену. Князя или сына? Впрочем, другое мнение говорит, что Шемяка стал Великим князем просто как единственный возможный наследник, на время пленения Василия, он и платил. Но это плохо стыкуется с последующими за освобождением из плена событиями. Третье мнение говорит о том, что Улу-Магомет отпустил Василия под честное слово заплатить выкуп и исполнить такой кабальный мирный договор. Возможно и так; выбирайте, как вам нравится больше. Но, так или иначе, мать бывшего пленника Софья, его жена Мария Ярославна и будущий Великий наследник Иван встречают пленника в Переславле и 26 октября 1445 года входят вместе в Москву.

Дмитрий Юрьевич Шемяка сочтет произошедшее вопиющей несправедливостью. Узнав, что в феврале 1446 года Василий с детьми отправился на богомолье в Троицкий монастырь, в ночь с 12 на 13 февраля Шемяка и его союзники – князья  Можайский и Тверской, - входят в Москву. В Москве под стражу берут княгинь – Софью и Марию, а Иван Андреевич Можайский тут же отправляется в Троицу, где арестовывает Василия. На следующую ночь арестованного князя привозят в Москву  и зачитывают «приговор», звучащий, по Карамзину, примерно так: «Для чего любишь татар и даёшь им русские города на кормление? Для чего серебром и золотом христианским осыпаешь неверных? Для чего изнуряешь народ податями? Для чего ослепил брата нашего, Василия Косого?» [7] Приговор безжалостен: Василия Второго ослепляют – выжигают глаза раскаленным оловом, а затем ссылают в Углич. С этого момента за ним и закрепляется его прозвище – Тёмный. В смысле, слепой. Закованную в железо Софью Витовтону ссылают в Чухлому, в крепость, построенную там когда-то Шемякой. Сказать честно, многократно бывая в Чухломе, следов  крепости я не видел, но много лет прошло. Была она, говорят, там, где теперь городской парк, на берегу озера у впадения в него ручейка. А Софье Витовтовне в тот год исполнилось 76 лет.

Получив во второй раз великое княжение и Москву, Шемяка не понимает, что ему теперь с этим делать. Оказывается, пока сын Софьи воевал да глаза колол, Софья искусно строила систему взаимоотношений с боярами, наместниками, удельными князьями. Возможно, выстроив причудливую сетку нитей управления, она за них и не дергала, позволяя им работать по заведенному. Но когда она сама оказалась в не столь отдаленных, по сравнению с Колымой, краях, а Тёмный сын пусть и ближе, но тоже не у дел, ниточки стали рваться, и механизм встал. Шемяка вдруг обнаружил, что без Софьи-то – никак. Или хотя бы без ее лишенного глаз сына, невестки или маленького наследника. В общем, он попадает в классическую ситуацию, когда, заполучив некогда работавший, пусть и со скрипом, механизм, он своим появлением останавливает и разрушает его. То, что работало плохо, теперь не работает никак. Классика жанра. И первыми недовольство проявляют ордынцы: а как же они теперь получат свою законную дань? Орда посылает войско и превентивно – на будущее – грабит Устюг. Шемяка мечется, пытается перекраивать по-новому границы старых княжеств, переставлять там людей и наместников… Но нет. Недовольство только растет, теперь уже в «реформированных» собственных вотчинах. В кругу многочисленных недовольных зреет заговор с целью освобождения Василия, но он получается разрозненным:  отдельные дружины отдельных заговорщиков идут то на Москву, то на Углич, то в Литву за помощью, а Шемяка также спорадически пытается, где успешно, где нет, остановить их. Но хаос расползается. И тогда Шемяка созывает церковный собор и просит совета. Созывает его в Угличе. Здесь и состоится примирение Шемяки и Темного. Разные летописи по-разному описывают это действие, но смысл принятого решения удивителен: Церковь просит Василия покаяться, а Шемяку отпустить его с женой и детьми, дав удел. Прекрасный способ решения –  лицо сохранить одному, а жизнь и семью – другому. Договор о помиловании Шемякой Темного скрепляют Крестным целованием, а потом закатывают пир. «Прощенного» Тёмного выпускают из «поимания»,  он получает в удел Вологду и уезжает туда с женой и детьми 15 сентября 1446 года.

И тут же в Вологду отовсюду начинают стекаться верные Василию и княгине люди. Василий начинает готовиться к наступлению на Москву, для чего собирает войска, ведет переписку с верными князьями, а сам направляется в Тверь. Водой, через Вологду – Шексну – Волгу. По пути он останавливается в Кирилловом монастыре, где игумен Трифон освобождает его от Крестного целования. Сам по себе этот факт вызывает стойкое удивление как у современников, так и у исследователей; но в нашей истории, по Щедрину, если всему удивляться, то можно вообще остолбенеть, да так столбом и остаться.