1 сентября
Олег с Димоном еще долго вчера пытались подобрать код к избе, мы же тем временем чудно выспались… 8-10 мы снова на воде. Небо снова затянуло тучами – наверное, поэтому спать было так тепло.
Вот ведь интересно – в этом походе мы все время на воде в восемь. Нет, светает-то тут в шесть, и если бы перед нами стояла цель использовать весь световой день, то вставать нужно было бы на пару часов раньше. Но, с другой стороны, в том же Тибете мы редко стартовали раньше 10-11… Удивительно, мы ведь не ставили будильники, просто вставали, выспавшись. В этих местах так здорово дышится и чувствуется, что, видимо, организму нужно меньше времени на сон. А над рекой снова стали кружить орлы, не появлявшиеся ни разу после Орловской Щельи. Через час проходим ручей Черный, водопадиком разрезавший высоченную щелью,
а избушка напротив ручья, построенная в глубине и невидная с реки, обозначена черепом.
Еще час пути мимо отвесных берегов
– и новое урочище – Бурдуй.
Оставшаяся изба более позднего происхождения, чем бывший на этом месте выселок. Выселок с необычной, но характерной судьбой – сперва, в начале 20 века, пришли сюда, в поисках лучшей волюшки, сафоновские крестьяне – три семьи. К тридцать девятому тут жило 13 взрослых жителей, 7 мужчин и 6 женщин. В 41-м мужчины ушли на фронт, а в 43-м оставшиеся одни с детьми женщины вернулись в Сафоново. Мужчины с войны не пришли. И женщины в Бурдуй больше не вернулись. Потом, конечно, пожни у Бурдуя использовались, в избах жили крестьяне во время сенокоса, но, как выселок, Бурдуй больше не ожил.
10-52, район изб Мишукова. Наконец, кружившие в вышине орлы соизволили спуститься к нам, и я даже попытался их заснять.

Фото кликабельно, можно увеличить и приблизить… но если все равно орла не видно, то можно рассмотреть, что лес тут невысокий, на щельях сосны, а в низинках кустарник, береза и невысокие елки. В этом месте впервые встречается пихта, но лиственниц нет пока. А еще, если удалось увеличить фото, то можно видеть по кустам у кромки воды, что ее уровень начал опускаться.
В 12-20 мы прибыли к знаковому месту, «мы прибыли к точке соединения двух речек, Самосары и Рочуги, которыя, изливая воды свои в один и тот же канал, образуют Пезу».* Вот оно, это место.
Рочуга – налево, Самосара — направо, это если смотреть, стоя на носу лодки.

Самосара, правда, название, встречающееся редко — само место это называется в народе
Усамосара, видимо, в память о древнейших, дославянских еще временах. Современное же название речки, вместе в Рочугой рождающей Пёзу, –
БлуднАя, так ее все источники и называют, кроме Шренка, решившего, возможно, что
Усамосара – не что иное, как
у Самосары, у речки такой. Да еще у А. А. Жилинского (К
райний Север Европейской России, 1919 г). Впрочем, кто знает, может
Блудная когда-то так и называлась,
Самосарой. Ведь все, вернее абсолютное большинство речек, несут в своем названии что-то финско-чудское, болотное, «заволоцкое – белоглазое»: -
Рочуга,
Урдюга,
Вельморда. Да что там – и
Пинега, и
Онега, и
Цильма (все на первый слог, и
Онега тоже!)… и
Двина, да и
Москва, пожалуй, хоть и с другим ударением… Меньшинство же, очевидно, получило свое название гораздо позже –
Листвинничная,
Горелочный,
Черная… как потом будет ручей
Заводской, например. И, кстати, эти «русскоязычные» речушки, в массе своей, маленькие, ручейки. Может, не так уж и неправ Шренк, насчет
Блудной –
Самосары-то. Кстати, на генштабовской километровке
Блудная течет среди болот, поименованных
Самосерские… Ну-да, а изба в начале нашего пути была
Керосинная. Вот она,
Самосара-Блудная,

а нам – налево, в Рочугу. Тучки разошлись, ветер стих, и стало по-летнему тепло, захотелось раздеться и посидеть, подставив солнышку…
ну, что-нибудь подставив.
Рейтинг: 0
Голосов: 0
5311 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!