Пёзский Волок,рассказ-экспедиция. Часть первая – «Вверх по Пёзе и Рочуге!» 4. От Сафоново вверх.

Вот, нет никого в доме, а кот живет. Встречает, когда хозяин приезжает, провожает. Такой вот дом.
- Эх, музей бы тебе тут сделать!
- Да вот и мечтаю. Музей и деревенской жизни, и волока, и дома. Вот одна такая память, нет других домов таких. А то не будут знать, какие были дома.
Пора нам, пора. Идем обратно по деревне

к дому, где вещи уже собраны, бензин на обратную дорогу отмерян и оставлен, правда впритык, но Федотыч говорит, спустятся, это не подниматься. С бензином напряжение несколько спало – в Езевце, забыл вам сказать, докупили еще 50 литров, по 40 рублей . И в 13-45 мы, наконец, на воде, отходим от Сафоново. Собаки, кстати, на речных дорогах, похоже, ведут себя так же, как и сухопутных – долго провожают, кто с веселым лаем, пытаясь догнать и прокусить шину, а кто – просто молча плывет вслед.

Все, крайняя деревня за спиной, и на сотни верст впереди – безлюдные пространства. Тут, хочешь – не хочешь, а задумаешься о смысле деревенской жизни и о ее судьбе…

Когда-то пришли сюда люди, в поисках лучшей доли, лучших сенокосов – пожней, лучше вызревающего хлеба… но в поисках при этом мест, позволяющих поддерживать исконный характер своих занятий – охоту, рыбалку, лес. Вот, Пеза; она оказалась, несмотря на большую свою удаленность, более приветливой, нежели Мезень: климат мягче, а водные просторы – озера и реки – есть, и способны прокормить. Да и с лесом все в порядке, хоть и растет он здесь полосами вдоль берегов рек: реки осушают края болот (помните – болото в разрезе?), а стОит отойти от рек, болота подступают. Но лесов и дичи в них достаточно, чтоб человек мог жить. Другое дело, что чем больше людей, тем меньше на человека тут пространства для пашни и сенокоса, вследствие чего с ростом численности населения пожни уходят дальше и дальше. Мы увидим с вами, докуда протянутся сафоновские сенокосы вверх по Пезе и Рочуге. Тем меньше зверя и рыбы, и тем они дальше. Вот и приходится пришедшим сюда людям либо уходить обратно, либо идти дальше, где людей еще меньше, а воли больше, поскольку «неоспоримой истиной является то, что север беден и допускает только известное, относительно умеренное число обитателей, которому обезпечивает пропитание; как скоро это число увеличивается, то вслед за тем… тотчас являются следы слишком сильной населенности».* – Как же я без Шренка… А число-то увеличилось – скачкообразно, в конце 19 – начале 20 века, вслед за гигантским ростом населения всей Империи – за 15 предшествующих Первой Мировой лет - на 40 миллионов: "Наделены мы были по выходе на волю по три десятины на душу... Население выросло до того, что в настоящее время уже на душу не приходится и полдесятины. Население положительно бедствует и бедствует единственно потому, что земли нет; нет ее не только для пашни, а под необходимые для хозяйства постройки." (Из прошения крестьян … Лужского уезда Петербургской губернии во II Госдуму в январе 1907 г.) Я, впрочем, писал об этом пару лет назад, по другому, правда, поводу, а цитатой поделился в комментах к ней yuridmitrievich… Вот и надо идти туда, где есть земля, есть – воля.
Воля. Вот еще это понятие – волюшка, включающее в себя одновременно и географический простор, и политическую свободу. Свободу не в смысле законов и прав, а в смысле отсутствия представителей сторонней власти просто всилу ее опять же географической удаленности и, как следствие - необходимости самоорганизовываться, просто по определению, «от безысходности». Хотя свободу и всилу истории, поскольку территории эти имели серьезную прививку вечевой новгородской демократии, избиравшей даже священников…

«Боже мой! Да было ж времечко:
Человеку жизнь мила
Не теплом, не в бане веничком –
Только волюшкой была.
Ну а с ней, вот с этой волюшкой,
Света самый дикий край
(да к тому же, если с дролюшкой) –
Пуп земли, желанный рай». – Это Николай Федотович…

Зачем я это говорю? Я проанализировал численность населения пезских деревень, и пришел к выводу, что ее падение в последние годы - просто следствие ее пикового роста в предыдущие. Вся эта территория контролировалась при Шренке количеством людей, значительно меньшим, чем сейчас. Отток населения произошел здесь, в отличие от многих других среднерусских территорий, не тотальный, но оставивший существенную часть населения дееспособного, просто вернувшегося к той численности, когда территория, по Шренку, еще способна его прокормить. Но это и есть повод к робкому оптимизму: если оно стабилизируется, это и будет идеал. А стабилизироваться может, поскольку население тут самоорганизовано изначально, исторически, всилу отсутствия власти внешней. Но равновесие шаткое - усиление центральной власти может привести к катастрофическому, нерегулируемому оттоку, если окончательно уйдет волюшка, а, наоборот, ослабление или "пофигизм" усилит труднодоступность – тогда вновь перестанет летать самолет и закроются школы. Власти тут бы проявить некоторую гибкость – сосредоточиться на создании равных базовых инфраструктурных возможностей с остальной территорией. А это, в первую очередь, транспорт, связь и школа. И ничего невозможного нет – дикость отсутствия света "лихих девяностых" удалось же ликвидировать… Школа, власть придержащие друзья мои, принципиальна, никак нельзя без нее, даже батюшка обещал в начале 20 века… Да плюс царская инициатива – казенные хлебные магазины, как при Шренке. Ну, не хлеб сейчас, наверное; наверное, бензин. Да, и не лезть во все остальное, как то - регулирование правил рыбалки и охоты – для себя это, исконное, составное от понятия «волюшка». Впрочем, статейку «Статистика населения Пезы» я еще выложу, на рецензию местным жителям только отправлю…

Кстати, вот, про батюшкино обещание: сто лет тому, в 1912 году снова произошел скачок сафоновского населения – 28 дворов, 124 человека. Событием того года стало обращение Быченского священника Владимира епископу Архангельсокму и Холмогорскому с ходатайством о строительстве в Сафоново церкви. Отец Владимир сообщает ему, что крестьяне сами готовы построить храм, будь им на то выделен лес. Последним аргументом в обращении он дает обещание открыть школу при храме и дать жилье учителю. Постройку храма разрешают. **

Храм тогда построен не был, а школу открыл только в 1928 году некто Н.П. Поздарев, сам взявшийся обучать детей в частном порядке. Часовню срубили местные мужики в 2010-м, тоже сами.

Федотыч привозил батюшку, мезенского отца Алексея, освящать ее в прошлом, 2011-м, на этой самой ракете. В том же году закрыли школу, и только один учитель ведет с детишками теперь уроки, по примеру Поздарева, слава Богу, пока в официальном статусе.
Примерно через час после Сафоново, миновав виску в Прорывское озеро, за которой Пеза вновь широко разливается,проходим Самоедскую щелью. Здесь был самоедский лагерь, куда они приезжали торговать. По правому берегу по ходу - щелья, здесь высокий берег и высокий лес с огромными елками, по левой же стороне - береза и кустарник. Время 14-30, минуем крупный левый приток – Большая Вельморда.

Погода снова изменилась, на небе редкие облака, солнце, но дует сильный северный ветер.

14-50 – мы час уже в пути. Проходим щелью Долгая,

напротив нее - луга Долгие, сильно заросшие кустарником; на самом деле это была пожня, одна из самых близких к Сафоново. Дальше - пожня Илок, а напротив через виску - Силкино озеро.