Отчет об экспедиции. Глава 1. Подготовка и утверждение исследовательского проекта. Формирование планов экспедиции 2020, формирование команды. Выход на старт

 

 

Опубликовав  наши экспедиционные результаты по «Пёзскому волоку» и «Сибиряковскому тракту» и осознав необходимость работы по изучению и систематизации сведений о водно-волоковых путях вообще, наш экспедиционный центр принял решение приостановить на время «полевую» деятельность, изложить принципы и подходы и вынести их в публичное пространство. Так родился цикл статей-очерков «Водно-волоковые пути»[1], размещенный на сайте нашего центра. Тринадцать очерков этого цикла – это только введение в проблему, «постановка задачи». Только та часть сетки водно-волоковых путей, что известна нам, будучи помещенной на карту нашей страны, покрывала ее всю… 

 

 

 

 

 

Беглый взгляд на такую карту (а приведенный выше рисунок – это только Сибирь и только часть путей; у каждого крестика или стрелочки на ней ведь есть еще и альтернативы – пути в обход застав или «односторонние» ветки) говорит нам о том, что эта сетка, если и не больше, то точно уж сравнима с современной сетью автодорог нашей страны! Нельзя же объять необъятное?  

 

Сентенция Козьмы Пруткова, повторенная многократно и в разных интонациях, конечно, верна, но с оговорками. Если уж и нельзя всего объять, то стремиться-то нужно? Надо просто ограничивать себя в постановке задачи, ставить себе «граничные условия» (дабы сохранить суставы в целости). Систематизировать нужно максимальный объем знаний о водно-волоковых путях (ВВП далее), но это задача, всё-таки, не для нас одних. Нам же хотелось запустить эту работу, «заразить» ей, включив в нее максимальное количество участников, в первую очередь – профессиональных: историков, географов, путешественников, музейных работников.  И для выполнения этой цели мы решили ограничить наши интересы одним, но, наверное, самым интересным для нас направлением. Путями нашего движения на восток, «Встречь солнца» [2]. Удивительному явлению в нашей истории, когда за исторически короткий промежуток времени страна увеличилась в размерах кратно, включив в себя новые территории и народы, а вслед за этим и сама  изменившись во всем, – в государственном устройстве, в межэтнических и межрелигиозных отношениях, в логистике движения товаров. Даже название изменив, став из Русского Царства Россией [3].

 

Такое ограничение объяснимо. Во-первых, исследованию древнейших путей Центральной России, ее европейской части, посвящено достаточно много трудов; над описанием Новгородских, Днепровских, Верхневолжских волоков трудились и продолжают работать достаточно крупные научные и музейные центры Великого Новгорода, Твери, Смоленска. Во-вторых, движение «Встречь солнца» ближе к нам по времени, а, стало быть, письменных указаний, «скасок», «доездов» и «роспросных речей» [4] больше. 

 

Третье объяснение еще интереснее.  Как в народном сознании бытует мнение, что тракты строила Екатерина Великая (см. введение), так в нем же бытует и мнение, что Сибирь к России присоединил Ермак. Вместе с тем, поход «Ермакова войска» — эпизод из истории конца 16 века; почти за 100 лет до Ермака огромное 5000-е войско Семена Курбского, Петра Ушатого и Василия Бражника, пройдя разными путями в Печору и срубив Пустозерск, перешло через Урал Щугорским волоком в Ляпин. И шло оно не просто так: еще за 20 лет до того в Ляпине побывал отец князя Курбского, Фёдор Курбский (Черный)[5]. Да и само происхождение Ляпина-городка отсылает нас еще на сотню, а то и больше, лет назад – к новгородским ушкуйникам и их вожаку «Ляпе».  Но самое первое упоминание о путешествии в Сибирь есть аж в «Повести Временных Лет», под 1096 годом: «Теперь же хочу поведать, о чем слышал 4 года назад и что рассказал мне Гюрята Рогович новгородец, говоря так: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую, Югра же – это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: «Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север»»[6]. 

 

То есть, и сама Сибирь (не цепляйтесь к названиям – «Сибирь», как территория за Уралом), и пути туда, были известны с самого начала нашей «уверенной памяти» — первоначальному летописцу, не говоря уж о коренных жителях, знавших «свои» дороги и ставших для «отрока Гюраты Роговича» и его последователей проводниками – «вожами». И тут география преподносит нам еще один подарок. Вслед за открытием «новых», более южных путей за Урал, наша цивилизация «смещается» за этими путями к югу. И оставляет нам северные, самые древние и самые интересные пути нетронутыми. И на Пёзском волоке в прежних экспедициях, и на Вымском волоке в этой, мы с замиранием сердца от восторга могли наблюдать и следы древнейшей тележной дороги, и зарубки на деревьях, и канавки, гати, места пристаней… Но всему свое время.

 

Нарисовав на карте пути «Встречь солнца», мы, конечно же, опять увидели не выделенные магистрали, но целую сеть дорог. Но теперь эти пути можно было группировать – по направлениям на ключевые точки. Эти пути соединялись в ключевых местах – местах будущих острогов и зимовий, — на Оби, Тазу, Енисее, Ангаре и Нижней Тунгуске.  А вот на Лене они сходились в одну точку, в один центр, из которого расходились дальше веером, чтобы охватить всю Восточную Сибирь, Дальний Восток, Амур, Чукотку и Камчатку. И точка эта – Ленский Острог. Якутск.

 

Тогда мы и пошли с идеей совместного изучения путей, приведших сначала в Якутск, а потом дальше из Якутска на восток, в представительство Республики Саха (Якутии) в Москве. И программа получила не только поддержку, но и девиз. В 2032 году Ленскому острогу будет 400 лет, и якутским народом эта дата считается не только датой основания главного города, но и датой вхождения Якутии в состав России. А для нас эта дата заиграла новыми красками: учитывая эксклюзивное положение Якутска, как абсолютного центра путей, ведущих к Лене и дальше, 400-летие его основания становилось праздником не Якутии, но всей России, всего движения, что привело Россию к ее сегодняшним границам. С этого момента и закипела работа по формированию программы под девизом «Навстречу 400-летию вхождения Якутии в состав России». 

 

Но окончательно эта программа не могла бы состояться без главного действующего лица. При каждой нашей встрече, конференции, круглом столе, лекции на эту тему, якутские представители не уставали повторять, что эта программа, безусловно, очень важная для Якутии, не якутская. Эта программа федеральная. А на федеральном уровне тематика таких исследований – прямое дело  Русского Географического общества. «Тройственное» общение – РГО – Якутия – наш центр, вылившееся в совместные круглые столы, в цикл лекций, прочитанных мной на фестивале РГО в «Зарядье» (в якутской урасе) и т.д. и вылилось в подписание меморандума между руководством республики и руководством РГО, а экспедиционный департамент РГО взял программу «под свое крыло».

 

 

Таково официальное наименование наших планов, постепенно трансформировавшееся из «Навстречу 400-летию…». Эту программу я не буду расписывать подробно по целому ряду причин, обозначив лишь «вектора», направления и этапы.  Оно и понятно: в условиях, когда быстроменяющаяся ситуация вокруг – в природе, погоде, да что там – в эпидемиологии (а короновирус, не к ночи будь помянут, сыграл существенную роль в корректировке наших планов) – меняется за считанные дни и часы, — планировать на 12 лет вперед – удел отрешенных от жизни фанатиков. Вообще, по меткому выражению Владимира Крупина, «Слово «планировать» – летать без мотора – мы употребляем в другом смысле» [7], так что, не планов, а концепта, не с маршрутами, а с их штрихами.

 

Другая причина возможных корректировок – это наши собственные знания и видения, которые, конечно, меняются с прохождением тех или иных этапов. Пример такого изменения будет дан ниже, когда мы дойдем до Собь-Елецкого прохода. Но в общем виде это выглядит так: проходя по тем ниткам путей, которые мы считаем наиболее значимыми или интересными, мы оставляем в стороне параллельные, альтернативные маршруты. Но, выйдя на «значимую», мы получаем сведения, что параллельный путь еще более значим. Как не вернуться? Или, выйдя на ключевой участок маршрута, мы понимаем, что он непроходим на нашей технике, но небольшое ее видоизменение позволит маршрут пройти, а ключевую точку описать. Как не вернуться? Впрочем, как в этих ситуациях, так и в «запланированных пропусках» параллельных путей, мы всякий раз будем стараться на них указать или впрямую обратимся к ближайшим коллегам с просьбой их пройти и описать. И таких случаев, ка вы увидите, будет немало.

 

Но к штрихам и ниткам. Всю программу мы разбили на три этапа: «Все пути ведут в Якутск», «Якутск – столица освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока» и «Якутск – центр географических открытий мирового значения». Из названий этапов понятна их суть. Как мы и говорили, особенности западной части путей «Встречь солнца» приводят все эти пути в ключевую точку – Ленский острог. Но путей этих множество, поэтому каждый этап разбит на «волны». Сгруппировав основные пути в несколько таких «волн», мы их предполагаем пройти последовательно – сначала одним глобальным «вектором», скажем, северным, затем другим – южным. Таким образом, первый этап разбивается на две «волны» — «Северная волна восточных дорог», что отслеживает пути на восток по самому северу, Приполярью, включая в себя такие пути, как Мангазейский морской ход и Чрезкаменный путь из верхней Усы в Нижнюю Обь, Обдорск (Салехард) и далее – Мангазею, Туруханск (или Новую Мангазею) на Енисее и  с выходом в Нижнюю Лену через Таймырские и Нижне-Тунгусские пути. И вторая волна — «Южная волна восточных дорог». Вектор этой волны лежит к переходам через Урал в зоне Перми – старой  Чердынской, Бабиновской дорогами, путем Ермака (Чусовой), проходами Илычем и Щугором. Путь к этим переходам проходит через «стык» истоков Вычегды, Верхней Камы и Верхней Печоры, изобилующей известнейшими переходами между этими реками. За Уралом же путь приходит в Тобольск, из которого, вверх по Оби приводит к Верхне-Енисейскому центру освоения Енисея – городу Енисейску. Дальнейший путь в Лену ведет в ее верхнее течение, через Ангару и Илим в Куту. Движение этих «волн» покрывает огромные расстояния, пройти которые за один сезон было бы не под силу ни предкам, ни нам, так что, каждая «волна» будет состоять из «сезонов».  Но «волны» также проходят по «сетке» волоков, поэтому, если позволит качество техники, мы и «волны/сезоны» будем делить на параллельные «нитки», когда экспедиционная группа будет делиться на отдельные «связки», чтобы пройти параллельными путями и сойтись вновь в очередной ключевой точке.

 

Точно также и второй этап, начинающийся в Якутске, будет содержать свои «волны» -  «Арктическую» («Полярную»), «Тихоокеанскую» и «Амурскую».  Что же до третьего этапа, то он столь далек от реального планирования… Но к великим географическим открытиям, сделанным из Якутска, мы не можем не отнести такие экспедиции, как Вторая Камчатская (Великая Северная) Витуса Беринга, или как эпопея освоения Русской Америки, расширившая российское влияние не только на Аляску, но и  на Калифорнию, и на Гавайи. И для завершения всего этого цикла мы готовим «вишенку на торте», о чем я сейчас, будучи суеверным в объеме, необходимом для путешественника, благоразумно умолчу с сугубо научной целью – «не сглазить». Но, чтобы не быть голословным, приведу карту примерных маршрутов программы, выставленную нами на Арктическом форуме Санкт-Петербурге в 2019 году на Якутской площадке.

 

 

 

 

1.3. Экспедиция 2020. «Путем первопроходцев», как первый сезон первой волны первого этапа программы. Я уже писал в этом тексте о причинах, почему движение «Встречь солнца» надо начинать с самых северных маршрутов. С нашей точки зрения, их два самых важных – морской (Мангазейский морской ход) и речной Черезкаменный, что идет, начиная с Сухоны, в Вычегду, волоками в Ижму-Печору-Усу и переходом через Полярный Урал в Обь. Оба этих пути крайне  важны для истории, причем, не только российской; оба они достойны того, чтобы быть включенными в перечень всемирного достояния человечества, именно как пути, наряду с Великим Шелковым путем на Востоке или «Янтарной Дорогой» в Европе; по нашему скромному мнению, значимость этих путей (Мангазейского Морского и Черезкаменного речного) сравнима в мировой истории с первым и уж точно больше второго. Включение этих путей в список всемирного наследия – одна из задач описываемой программы. Но с какого из них начать? Интуитивно мы выбрали для начала речной – он был более понятен с точки зрения приемов движения. И тут мы не ошиблись: с оговорками и изменениями, но мы смогли его подготовить и пройти даже в условиях развернувшейся пандемии; выбери мы морской путь – не известно, хватило бы нам времени и средств для его качественной подготовки.

 

 

Вот так он выглядел первоначально:

 

 

 

Нужно оговориться сразу, что из этого плана не удалось выполнить две ветки: там, где пути у села Усть-Вымь расходятся на две «нитки» — в реку Вымь к Вымскому волоку и в реку Вычегду – к Черскому, мы, вслед за прошедшими и описавшими эти пути Александром Андреевичем Кайзерлингом и Павлом Ивановичем Крузенштерном [8], решили, также, как и они, разделиться. При возвращении с Уральских гор в 1843 году они, спустившись по Печоре до Пустозерска и затем поднявшись вновь к Ижме и по Ижме до Ухты, разделились: Крузенштерн вошел в Ухту и, пройдя Вымский волок, по Выми спустился до Усть-Выми, тогда как Кайзерлинг продолжил подъем по Ижме до Чери Ижемской и, пройдя Черский переволок, Черью Вычегодской спустился в Вычегду, вниз по которой пришел к точке старта их экспедиции – Усть-Сысольску (Сыктывкару). Надо сказать, что указанная в ссылке книга получила в 1847 году Демидовскую премию, а Крузенштерн еще и награду – орден Св. Владимира 4 степени. Нам же, в условиях потери времени при старте (короновирус, будь он неладен) и, вследствие этого, опоздания к приемлемому для движения уровню воды в Выми и Вычегде, пришлось отложить Черь «на потом», в пользу Вымского волока. Надеемся, к Черскому переволоку нам будет еще суждено вернуться; если и не самим, то силами Ухтинских краеведов, энтузиастов и путешественников – Дмитрия Мартемьянова и Александра Лебедева. Впрочем, опять же всему свое время и место (см.  соответствующую главу отчета).

 

По той же причине мы не стали делать «прогон» в низовья Печоры, который предполагался нами от устья Ижмы для обозначения разделения в этом месте пути на Пустозерский и Черезкаменный.

 

Третье, сделанное нами «отклонение» — уже после прохождения Собь-Елецкого прохода, где мы не стали вставать на воду Соби в Харпе в пользу быстрого достижения к конечной точке маршрута шикарной асфальтовой автодорогой на Лабытнанги.

 

Но это я забежал сильно вперед. Давайте вернемся к карте. На ней видно, что точка начала нашего маршрута – Асташевский лесной Терем, что чудом предстает перед взорами путешественников, успевших привыкнуть за время езды по пути к нему, в Чухлому, к тайге и глубинке. Это отдельная, очень важная часть текущего описания, как и всего маршрута, по многим причинам. И не только историческим, краеведческим, эмоциональным, и прочая, но впрямую связанным с целями нашей программы. Кроме того, Асташовский Терем, наряду с Русским Географическим Обществом, Правительством Республики Саха (Якутия) и нашим центром – четвертая составляющая успеха нашей экспедиции; составляющая, без которой экспедиция не состоялась бы вовсе.

 

 

 

 

 

 

Точкой старта нашей экспедиции послужил Асташовский лесной Терем, с которым автора связывает много совместных переживаний и событий, связанных с его «нахождением» и последующей реставрацией. Расположенный в Чухломском районе Костромской  области, в 40 километрах от ближайшего асфальта и в 10 км от постоянного жилья, в лесу,

 

 

 

 

 

он так поразил автора этих строк, что уже на следующие выходные после случайной встречи с его «первооткрывателем», Андреем Павличенковым, я отправился туда с друзьями на джипах по бездорожью, чтобы просто увидеть…

 

История его «первооткрывателей», теперь – владельцев, Ольги Головичер и Андрея Павличенкова, — столь удивительна и драматична, что остается только удивляться количеству сил, энергии, средств и, главное, любви, вложенному в дело их жизни. Более 10 лет ушло у них на то, чтобы восстановить терем в лесной глуши, где не было ни дорог, ни света, ни жителей; отреставрировать его с соблюдением всех правил и канонов реставрационного искусства, путем полной переборки и вывоза в профессиональные мастерские. И, в результате, сделать из него туристическую и историческую жемчужину, «вытащившую» за собой на вершины рейтингов весь Костромской регион. Автору представилась возможность поучаствовать в этом процессе на первом этапе, вернее, «постоять рядом», чему он безмерно счастлив. Сейчас Терем по праву занимает первые строчки в туристических рейтингах и гостиничных реестрах; поток туристов туда стал самостоятельным – в том смысле, что люди едут не в Галич, Чухлому и Солигалич, попутно заезжая в Терем, а именно наоборот: люди едут в Терем, попутно открывая для себя такие удивительные и красивейшие уголки Костромы, как Галич, Солигалич или Чухлома. И еще я ловлю себя на мысли о том, как такие объекты, как Терем, переворачивают наши стереотипы об истории: вот, оказывается, как жила предреволюционная Россия, что выходцы из крестьян, своим упорством, трудом, помноженным   на капельку удачи, могли создавать такие шедевры в глуши… Да не в глуши – стоит посмотреть, приехав в Терем, на дома в окрестных деревнях, чтобы представить себе, как жила она, тогдашняя Россия, с каким вкусом и размахом. А совсем не так, как нас учили в школе, или как мы себе представляли. Впрочем, об истории и текущей жизни Асташово лучше читать в первоисточнике, например, на их страничке в Фейсбуке [9] Конец отступления.

 

Конечно, описанное в отступлении – эмоции. Тогда давайте к фактам. Итак, точка старта избрана, и находится она в непосредственной близости от выбранного нами магистрального маршрута – Сухоной и Вычегдой, – что ведет нас к сказочным богатствам Перми, Печоры, Югры и дальше, «Встречь солнца». Куда ведет – понятно. А вот откуда?

 

 

 

Сухона, как известно, берет свое начало в Кубенском озере. Приходящая в него с севера Поро́зовица, по руслу которой был в свое время проложен Северо-Двинский канал, Славянским (Славинским, Словенским) волоком у села Великославинское соединялась с рекой Славянка, притоком Белого озера. 

 

 

 

Точного упоминания о том, как проходил этот волок, в летописях мы не находим (разве что гораздо позже – под 1389 г в Духовной грамоте Дмитрия Донского, где область Волочёк передается его супруге). Вместе с тем, область Славенского волока – одна из немногих, хорошо изученных археологами: на достаточно маленькой территории (15х5 км) там обнаружено 29 археологических сайтов, от неолита и до 12-13 веков. Непосредственная зона волока – д. Нефедьево. Современные генетические исследования захоронений дают тут серьезные поводы для размышлений: «В рамках исследования находок из средневекового поселения славян "Нефедьево" выделены препараты палеоДНК 8 индивидуумов, которые по данным археологов принадлежали к группе родоначальников поселения. Секвенирование и анализ их митохондриальной палеоДНК выявил полную идентичность последовательностей гипервариабельного сегмента (ГВС1) и принадлежность их по этому признаку к "кембриджскому" митотипу. Совпадение митотипов этих индивидуумов может косвенно свидетельствовать о генетической однородности и малочисленности основателей древнего поселения Нефедьево» [10]. (Эххх! Вот было бы здорово и места других волоков изучить археологическими, а захоронения – палеогенетическими методами, да? Мечты, мечты…)

 

 

 

 

[11]. Да, того самого Белого Озера, куда посадил своего брата Синеуса летописный Рюрик, чтобы контролировать переходы у Белоозера, главным из которых Синеус мог связаться со столицами своего брата, Рюрика, Ладогой или Новгородом. Путь этот, соединяющий Белозерскую Ковжу с Онежской Вытегрой у местечка Волоков мост – теперь часть шлюзовой системы Волго-Балта. 

 

 

 

 

 

Ну, а уж из Онежского озера путь дальше прямой – Свирью в Ладогу, а дальше – хочешь – Невой в варяги, а хочешь – Волховом в Новгород. Но всяко мимо Рюриковой Ладоги не пройти. Иными словами, Сухона на стыке первого тысячелетия – путь новгородский, что подтверждает и название приводящего в него волока – Славянский, и приведенная выше цитата. И все бы ничего, но само Белоозеро стоит на волжской воде: вытекающая из него Шексна (тоже теперь неотъемлемая часть Волго-Балта) – приток Волги, что впадает в нее у Рыбинска.

 

Местечко Белоозеро – самое что ни на есть ключевое для новгородцев; пока оно в руках у Новгорода – в их руках и весь путь Сухоной в Заволочье, как они и называли все территории, что за волоками от балтийской воды, и что приносили им по Сухонскому пути баснословные богатства из Печоры, Перми и Югры. Потерпите немного, дойдем до Тотьмы, и я приведу вам цифры, говорящие о несопоставимости цен шедшего Сухоной богатства ценам товаров повседневной жизни тотьмичей; пока же просто поверьте, что содержимое одной ло́дьи (именно через «о») позволяло построить… ну, например, сотню церквей. Понятно, что при таком товарном потоке  четырем разным племенам (словенам, кривичам, чуди и веси) трех разных этносов, но живущих на проходящем пути, легко и просто можно было объединиться и призвать «независимого менеджера» для организации его (потока) движения  – Рюрика. Понятно, почему Новгород столь быстро разбогател и разросся, что перестал обеспечивать себя хлебом сам, попав в зависимость, быстро переросшую в «санкционную» (да простит меня читатель за нынешний политический сленг; то ли еще будет) от ближайшей хлебной территории – Понизовья, как ее называли сами новгородцы – Владимиро-Суздальского княжества, Владимирского Ополья… Понятно также и то, почему Суздаль, а чуть позже Москва заявили свои права на часть этого пути, от Вологды и до Великого Устюга и, поставив его под контроль, лишили Новгород изрядной части богатств, оставив в его распоряжении только северные пути в Заволочье. И еще понятно, что потеря Новгородом контроля над Верхней Сухоной в пользу Суздаля – Москвы и привело, в конечном счете, к падению независимого Новгорода и переходу его под Московскую руку. Ну, ведь так же? Просто и логично, из географии товарного потока, да? Конец отступления.

 

Во всей этой тираде про «понятно» к нашей теме сейчас имеет отношение только сентенция о «постановке под контроль» Суздалем-Москвой участка Сухоны от Вологды до Великого Устюга. Понятнее всего она выглядит, опять же, со стороны географических карт: в зоне влияния Москвы, если смотреть по Волге (по крайней мере, во времена до взятия Казани), тут – река Шексна с контролирующей ее  Усть-Шексной (первое упоминание — 1071 год, впоследствии –  Рыбная слобода, Рыбинск), река Кострома, у впадения которой стоит Кострома (по Татищеву, основанная в 1152 году; но, по своей традиции, Василий Никитич не сказал, откуда он взял эту дату. Находки же на территории Костромы говорят о более раннем селище финно-угров, за которым следует славянское поселение 11 века) и река Унжа, контролируемая Юрьевцем (Юрьев Повольский -1225 официально и 1150 по Татищеву. В этом месте мне больше нравится верить Татищеву: логично, если волжские крепости Кострома, Юрьев  Повольский и Городок Радилов образовались в одно время, тем более, Юрьев лежит между Костромой и Радиловым, контролируя устье важнейшей для выхода в Сухону Унжи. Его образование одновременно с этими крепостями, а не с лежащим ниже Нижним Новгородом понятнее).  Эти три волжские реки, а также их притоки, очень близко подходят к правым притокам Сухоны – Вологде, Леже (с Комелой) (г. Вологда, 1147 г), Шуе (Шуйское), Ихалице (Ихалица, арх сайт), Толшме (Черепаниха), Старой Тотьме (с Вотчей и Илезой) (Тотьма, 1137, с оговоркой о Неклюдихе) и Югу (Великий Устюг,1212; но до Устюга был Гледен – 1178).

 

Переходы из Волги в Сухону на этом участке существенно отличаются от таковых на других, «магистральных» путях. Все они, за исключением разве что Шексны, соединяют реки разных – Сухонской и Волжской – систем у самых их истоков. География водораздела этих систем, уходящая корнями в глубокую геологическую древность [12], такова, что многочисленные речушки и ручейки, стекающие с невысоких и пологих, заболоченных холмов Галичской возвышенности, сходятся в реки, указанные абзацем выше, чтобы образовать многочисленную сеть мелких волоков. Иными словами, переходов из Волжской воды в Сухонскую тут великое множество, но все они способны к движению лишь мелкими суденышками. И, как следствие, крайне скудно изучены, тогда как установление факта движения по ним могло бы дать ответ на глобальный вопрос истории, как Суздаль (Москва) «перехватил» контроль над Сухонской Магистралью и, в конечном счете, привел Новгород под руку Москвы.

 

Автору известны всего лишь несколько работ, посвященных этой теме, и все они – работы энтузиастов и краеведов, изданы они на локальных ресурсах малыми тиражами и неизвестны или малоизвестны историкам. Вместе с тем, А.В. Галанин описал около полутора десятков вариантов таких переходов [13]; вологодский краевед А.В. Кузнецов [14] сделал описание более научными, добавив ряд новых маршрутов и систематизировав имеющиеся сведения. Вместе с тем, указанные волоки описаны географически и топонимически, никакой «полевой» деятельности там не проводилось; данную работу надо дополнять, проводя на этих волоках геофизические, обзорные (по поиску указаний и артефактов) и, впоследствии, археологические изыскания. Автор отчета имел честь встречаться и беседовать с Александром Васильевичем; обсуждая тему вологодских волоков, мы оба удивлялись необъятности предстоящей работы.

 

Возвращаясь к Терему. Место расположения Терема, его близость к зоне указанных волоков, а также наличие в Тереме подвижной «пассионарной» команды, выискивающей все новые и новые «интересности» и делающей их экскурсионными маршрутами, могло бы сделать Терем «полевой базой» для такого исследования, с подключением к такой работе краеведческих сообществ Вологды и Костромы, музейных объединений (также очень подвижных и неравнодушных, о чем будет еще речь впереди) Тотьмы и Великого Устюга.

 

Таким образом, точка старта экспедиции – Асташовский Терем – приобрела вполне логичное и объективно обоснованное объяснение, а его (Терема) локализация  вблизи крупного притока Унжи – Виги позволило включить в маршрут прохождение ближайшего к нему волока – Унженского (название наше) из Унжи в приток Юзу и речку Волошну́ю, — указатель топонимики на волок, ведущий в р.Вотчу, одну из составляющих реки Старой Тотьмы, впадающей в Сухону в непосредственной близости от Тотьмы, вблизи предполагаемого первоначального положения Тотьмы – археологического сайта у д.Неклюдиха.

 

Сформировавшийся маршрут, таким образом, выглядел так: Терем Асташово – Вига – Унжа – волок – Вотча – Старая Тотьма -  Сухона. Далее вниз по Сухоне (Тотьма, Великий Устюг) до ее впадения в Северную Двину, и у Котласа – вход в Вычегду, по которой (Сольвычегодск, Яренск) до Усть-Выми; вход в Вымь и подъем по ней до ближайшего возможного места соединения с автодорогой. Изначально, путь Вымью к Вымскому (Ухтинскому) волоку шел до устья лесной речки Шомвуквы; проведенные консультации с геологами и местными жителями, работающими/живущими на этой речке, дали нам сведения о ее чрезвычайной заваленности упавшими деревьями и мелководности, поэтому было принято решение выйти к месту Вымского волока автомобильными, а в конце – лесовозными дорогами и просеками «посуху», что и было реализовано. Дальнейший маршрут – Вымский волок – р.Ухта – г.Ухта – р. Ижма (с. Ижма) – р Печора – р. Уса (Усинск) – р. Елец – (п. Елецкий) – Собь-Елецкий проход был понятен и, в силу отсутствия альтернатив, реализован практически (с небольшими исключениями) близко к плану. Что касается Собь-Елецкого прохода, то проходимость его в период мелководья вызывала серьезное беспокойство; в качестве альтернативы был предусмотрен план прохождения его с использованием вездеходов-болотоходов. Именно так он и был пройден впоследствии. Усталость экипажа и затянувшееся время всей экспедиции привело нас к несколько «малодушному» решению – проехать и дальше, уже по прохождении Собь-Елецкого прохода, на тех же вездеходах, к точке финиша – г. Лабытнанги.

 

 

Ранее пройденные нами Пёзский волок и Сибиряковский тракт сформировали наш собственный способ «хождения» по волокам -  «связку». «Связка» представляет собой полноприводный внедорожный квадроцикл, оборудованный лебедкой и съмными болотными расширителями колес, небольшую надувную моторную лодку и специально сконструированный внедорожный прицеп, на раму которого крепятся, при необходимости, баллоны и рама катамарана «Вольный ветер».  При движении посуху квадроцикл движется с прицепом, на который грузится моторная лодка и прочее экспедиционное оборудование. При движении водой прицеп трансформируется в плот-катамаран, на который водружается квадроцикл; плот с квадроциклом буксируется или «толкается» моторной лодкой. Такая техника передвижения опробована нами и является достаточно универсальной; вместе с тем, при движении «большой» водой она не обеспечивает должной скорости.

 

В предисловии к отчету об экспедиции по Сибиряковскому тракту [15] я позволил себе посетовать на то, что концентрируясь на прохождении исключительно волоковых, ключевых участков, мы неизбежно теряем информацию о жизни на участках магистральных – в селах на реках, тогда как жители этих сел и обеспечивали движение по волокам. В данной экспедиции мы решили исправить эту «оплошность» и идти максимально близко к историческому пути. Но это требовало либо гораздо большего времени, либо подключения дополнительной, «скоростной» техники. Мы остановились на втором, и, помимо «связок», «усилили» технический парк большими лодками «Белуга», грузоподъемность и вместимость которых позволяла размещать квадроциклы прямо внутри них, оснащенными мощными 40-сильными моторами. Включение этой техники в состав экспедиции вызвало к жизни дополнительные труды, связанные с доставкой этих лодок к «большой воде», но позволил идти по большим рекам — Сухоне, Северной Двине, Вычегде, Ижме, Печоре и Усе -  максимально быстро и комфортно, с оговоркой лишь на  малый уровень воды в этих реках; столь малый, что мы «цепляли» за камни винтами на Сухоне даже в створе судового хода, налетали на песчаные мели на Печоре, проходили перекаты с поднятыми моторами на Ижме и Усе. Для движения в дальнейшем нами будет сделан ряд усовершенствований, о которых речь пойдет ниже.

 

Квадроциклы «Polaris», маленькая моторная лодка и мотор для нее были предоставлены нам Теремом;

 

Другая маленькая моторная лодка, как и мотор для нее, имелась в нашем собственном хозяйстве; также у нас имелись прицепы, катамараны и расширители колес.

 

Большие лодки «Белуги» и 40-сильные двигатели предоставлены экспедиции Русским Географическим обществом.

 

Из другого оборудования нами были использованы спутниковый телефон, рации и квадрокоптер (РГО). РГО же предоставило нам часть бивачного снаряжения.

 

Другая часть этого снаряжения имелась в нашем собственном распоряжении, такая, как бензопилы, навигационная система (на базе компьютера, планшета и дублирования карт и программ на телефоны), состоявшая из предзагруженных в программы САС-Планета и ОзиЭксплорер топографических карт и космоснимков.

 

Участвовавшие в экспедиции представители Службы Спасения Якутии имели собственные средства связи (еще один спутниковый телефон) и навигации.

 

 

 

 

 

 

Как мы и планировали, основа экспедиционного состава состояла из участников, имеющих прямое отношение к Экспедиционному Центру «Русь Исконная» (ЭЦ). По согласованию с РГО, руководителем экспедиции был назначен 

 

— Киреев Василий, как координатор экспедиционных программ центра и автор теоретических изысканий на волоковую тему. В экспедиции Киреев участвовал от ее старта и до финиша. Кроме общего руководства и навигации маршрута, Киреев взял на себя организацию встреч по пути следования и координацию стыковок с необходимыми помощниками, транспортом и СМИ, а также оперативную связь с РГО и собственным штабом в Москве. Несомненным качеством Киреева, гарантировавшим успех экспедиции, был его ранний, в силу возраста, подъем и нежелание после него (подъема) пребывать в одиночестве, что выливалось в крики «Завтрак», «Кипяток, господа», а при отсутствии реакции – в тарахтение и визг заведенной бензопилы, что неизменно гарантировало выход на маршрут в приемлемое время. В экспедиции открылась истинная причина любви руководителя к волокам – он там собирал грибы, причем на Вымском – не слезая с квадроцикла и исключительно белые.

 

-  Кутало Дмитрий, технический директор ЭЦ, не мог не участвовать в экспедиции также от старта до финиша, как человек, обладающий уникальной способностью завести любой мотор в любых условиях, заклеить любой разрыв в лодке и прецизионно упаковать в ящик его содержимое, превышающее размер ящика вдвое. Я так думаю, что если бы нашей экспедиции не удалось доставить запасные винты на маршрут, он смог бы отлить новые в походных условиях. Дмитрию же пришлось взять на себя бремя казначея экспедиции со всеми вытекающими обязанностями по покупке топлива, продовольствия и запчастей по пути следования. Возможно, это стало первопричиной преобладания сгущенки в рационе экспедиции. Вместе с тем, Дмитрию пришлось покинуть состав экспедиции на неделю, которая потребовалась нам для прохождения отрезка Ухта – Усинск, поскольку сдвижка сроков потребовала его присутствия в это время на основной работе. 

 

— Сафонов Леонид, участник ЭЦ, выступивший в роли завхоза экспедиции. В силу сдвижки графика, смог присоединиться к составу лишь на участке Ухта – Ижма, частично заменив собой временно уехавшего Дмитрия Кутало. Леонид особенно отличился в навигации по Ижме – он стоял на носу лодки и указывал путь поднятой рукой. Будучи одет в костюм химзащиты, он выглядел при этом так мистически устрашающе, что перекаты расступались сами.

 

— Несмотря на колоссальную работу по подготовке экспедиции, в силу столь же критичной сдвижки графиков, не смог выйти на маршрут бессменный участник и руководитель ряда экспедиций ЭЦ Олег Кажарский; но, учитывая его роль в подготовке и координацию из Московского штаба, я не могу не упомянуть его в составе участников.

 

Поскольку в состав экспедиции, как это изначально и планировалось, входили не знакомые нам лично люди со стороны РГО и Республики Якутия, нами было принято решение на стартовом этапе «усилить» команду «вторым поколением» экспедиционеров ЭЦ, молодежью, знакомой по совместным походам, с нашими принципами и подходами к экспедиционной, бивуачной  и полевой работе. Так в экспедицию от точки старта и до Тотьмы включились

 

— Василий Кутало, взявший на себя роль организатора бивуачной жизни на первых порах и помощника по «механике, гайкам и винтам» своего отца, и

 

— Даниил Горбачев, помимо повседневной экспедиционной деятельности, в том числе по непревзойденной готовке походных блюд, выступил оператором квадрокоптеров, попутно обучив управлению этой техникой и других участников команды.

 

Республика Саха (Якутия) предоставила в состав экспедиции профессиональных спасателей, сотрудников ГБУ РС(Я) «Служба спасения Республики Саха (Якутия)

 

— Сергея Алексеева и

 

— Альберта Ноева. 

 

 

 

Будучи изначально с ними (как и с перечисленными ниже участниками) не знакомым, я опасался возможных «несовместимостей и притирок», как это бывает в «разношерстных» коллективах. Ребята на поверку оказались исключительно коммуникабельными, знающими и работоспособными, с первых же минут участия в экспедиции принявшими на себя все труды по экспедиционной работе, бравшиеся выполнять всю самую физически тяжелую работу. И, главное, знакомые на практике с экспедиционной и бивуачной жизнью, их собственные принципы которой со 100-процентным попаданием совпали с нашими. Лучших участников, столь подготовленных и понимающих, я не мог себе и представить; если все состоится и дальше, буду активно уговаривать их и просить их руководство об их участии в дальнейшем. Что же касается их непосредственной сферы деятельности, то эти ребята ни на секунду не забывали о своей роли спасателей, предупреждая нас всякий раз о возможном появлении диких зверей, ведя разведку и держа наготове оружие. Поэтому, понимая, что тут им «не светит», дикие звери сторонились наших лагерей. Сергей и Альберт прошли экспедицию от начала и до конца. Что еще очень важно, — эти ребята были «на ты» с природой – Алику однажды удалось накормить экспедицию дикой уткой и дважды – ухой (из рыбы, заботливо подаренной местными жителями). А разведение огня на сыром дереве под проливным дождем было так искусно и так завораживало руководителя, что он забывал обо всем, включая предусмотрительно заготовленную охапку сухих дров с берестой и сухим спиртом в герметичном ящике…

 

Со стороны РГО в состав экспедиции вошел также журналист и блогер Филиппо Валоти-Алебарди, самый молодой участник (по отъезду «молодежи ЭЦ») команды.  Будучи впервые в экспедиции такого формата, Филиппо очень быстро вошел в ритм экспедиционной жизни, быстро стал видеть необходимые работы и без колебаний и просьб делать  их, успевая выполнять попутно и возложенные на него журналистские функции. Считаю его участие несомненным приобретением экспедиции и буду рад его видеть впредь в любом качестве и виде в нашем составе. Филиппо участвовал в экспедиции от старта и до Ухты.

 

Другой частью команды РГО, появившейся внезапно и нагнавшей экспедицию в Тотьме, в момент ее выхода с Уженского волока, стала съемочная группа студии документального кино «студия «Автор» из Санкт-Петербурга, в составе оператора Марины Левашовой и режиссера Сергея Карандашова. Узнав об их желании включится в экспедицию, а желании РГО включить их в наш состав, я, поначалу, сопротивлялся. Честно скажу – напрасно.

 

— Марина Левашова оказалась опытным и подготовленным туристом, успевавшим выполнять не только операторские функции, но и участвовать и даже возглавлять стандартные бивуачные работы и хлопоты. А трогательная забота о нашем «суровом мужском коллективе», выливавшаяся в сущие, но крайне приятные мелочи, как горсть орешков или шоколадка в момент напряжения сил, поверьте, стоит многого. Я до сих пор удивляюсь, как она успевала не только снимать чу́дные фото и видео, но между делом еще и готовить вкуснейшие каши типа неведомых нам в походах мамалыги или кус-куса. Ей же была организована закупка дополнительных продуктов по пути следования, что не только разнообразило наш стол, но и придало ему трехразовой регулярности.

 

— Сергей Карандашов, оказавшийся в подобных условиях практически впервые, всячески тянулся за своей «подчиненной», успевая не только выдать ей ряд «режиссерских команд», но полноценно участвовать в экспедиционной жизни со всеми ее работами, оставляя просмотр и анализ отснятого Мариной материала на ночное время. Вообще, Сергей носил Марину на руках, в самом прямом смысле (например, через отмель у Котласа), чему мы, признаемся, завидовали. Сергей и Марина участвовали в экспедиции от Тотьмы и до ее финиша в Салехарде.

 

Ни на секунду не жалею  об участии ни одного из перечисленных экспедиционеров и буду рад видеть их на последующих маршрутах. 

 

 

 

 

 

Говоря об участниках экспедиции, нельзя не упомянуть Московский штаб. Ежедневная связь с координатором экспедиции от РГО, директором экспедиционного департамента РГО Сергеем Чечулиным не только вносила коррективы в ход экспедиции, экспедиция получала от него контакты и «наводки», но и развлекала состав экспедиции взаимными сентенциями, не всегда печатными, по скорости нашего движения. Другой представитель и координатор от РГО, директор костромского отделения Роман Рябинцев, оперативно подсказывал нам маршрут на территории костромского региона, а в дальнейшем столь же оперативно отзывался на наши просьбы. Координация от ЭЦ происходила уже упоминавшимся Олегом Кажарским; оперативная же ежедневная связь с информацией о нашем положении, состоянии, краткими комментариями и некоторыми фото и видео, служившей основой «он-лайн» трансляций на сайте и в соцсетях, была организована Ольгой Бойко, расшифровывавшей и публиковавшей наши дневники, дополненные замечательными выдержками и экскурсами и сделанные превосходным языком.

 

Возникавшие по ходу пьесы «траблы» с доставкой всего между Москвой, Сергиевым Посадом, где находилась наша база (предоставленная нам Александром Савинковым), Теремом и Тотьмой, решались Сергеем на его видавшей виды «Газельке» — дважды: Москва – Сергиев Посад – Терем и Москва – Сергиев Посад – Тотьма. Часть состава экспедиции из Москвы в Терем к старту доставила участник Таймырской экспедиции ЭЦ Ольга Силантьева; ей же пришлось сделать экстренный рейс по доставке запасного мотора и новых винтов из Москвы через Сергиев Посад в Великий Устюг.

 

Нельзя не сказать и о местных жителях, — помощниках и проводниках, сопровождавших нашу экспедицию на разных этапах. В конце отчета я обязательно открою традиционный раздел «благодарности» и напишу там «за что». Но здесь особо выделю сопроводивших и участвовавших частично в нашей экспедиции Андрея Завьялова и Романа Шарапова из Терема, Алексея Новоселова и его команду из Тотьмы, Павла из Сольвычегодска, Дениса Иванова из Яренска, Александра Лебедева и Дмитрия Мартемьянова их Ухты, Александра Фоменко с Вымского волока, Ивана Артеева и его команду из Ижмы, Евгения Сказку и его команду – Романа, Николая и Сергея из Лабытнанги, Евгения Рожковского и Марину Акатьеву из Салехарда. Спасибо!

 

1.4. Выход на старт.

 

Официальный старт нашей экспедиции был дан в Тереме на видеоконференции с участием Главы Республики Саха (Якутия) 27 июля 2020 года. Но еще долгих почти три недели потребовалось, чтобы получить в свое распоряжение грантовые деньги, закупить на них продукты и запчасти, «подшаманить» технику (а о качественной подготовке в эти сроки речи уже не шло), еще раз убедиться в критическом состоянии уровня воды в реках, но все же, несмотря ни на что,

 

14 августа 2020 года, в 16-25, на джипе Терема с Романом Шараповым за рулем, в составе я, Даниил и Филипп, выехать из Терема к началу нашей экспедиции, оставив в тереме Дмитрия Кутало, Василия Кутало, Альберта Ноева и Серегу Алексеева доделывать в круглосуточном режиме плоты и прицепы и «дошаманивать» квадрики. 

 

 

[1] Очерки «Историко-географический обзор водно-волоковых путей». Сайт Фонда «Русь Исконная» 

[2]. «Встречь солнца» — устойчивое поморское выражение. См, например, книгу Булатов В.Н. «Русский север», Архангельск, Поморский Государственный Университет, 1999.

[3]. Статья В.А. Киреева «Когда день рождения России». Тут, например. 

[4]. «Скаска», «Доезд», «Роспросная речь» — официальное название документов – отчетов казаков об их путешествиях в новые земли. «Скаска» — свободный рассказ казака вышестоящему начальству в письменной форме. «Доезд» — строгий официальный отчет; «Роспросная речь» аналог интервью (или, если хотите – допроса) казака начальством, вернее, его ответы на вопросы начальства.

[5]. К.Д. Носилов, «По следам князя Курбского»// «У вогулов. Очерки и наброски» СПб, 1904

[6]. «Повесть временных лет». Перевод на современный язык Лихачева (1950). Под редакцией В.П.Андриановой-Перетц.- М.; Л.;1950.

[7].  В.Н.Крупин, «Спасение погибших» По книге Владимир Крупин – «Живая вода, прости, прощай… спасение погибших» изд. Вече, 2011.

[8].  Крузенштерн П.И. Кайзерлинг А.А. «Научные наблюдения при поездке в Печорский край в 1843 году», СПб, 1846 г

[9]. Страничка Лесного Терема Асташово в Фейсбуке 

[10]. «Молекулярно-генетический анализ палеоДНК славян Русского Севера… », Полтараус А.В.

[11]. Строго говоря, проведенный в 1825 году канал Александра Вюртембергского – Северо-Двинский канал – не совсем совпал со Славянским волоком. Но направление свое сохранил.

[12]. См, например, статью А.В. Кузнецова «Сухонские достопримечательности» в издании «Краеведческий и литературный сборник на паях. Сухона». Выпуск 1, Кузнецов А и Попов Г, Тотьма, 2014.

[13]. Галанин А.В. Волоки Северо-Восточной Европы // Вселенная живая [Электронный ресурс] – Владивосток, 2009–2013. http://ukhtoma.ru/volok.htm

[14]. Кузнецов А.В.  «Свод вологодских волоков». К сожалению, указанной книгой я располагаю только в виде авторской распечатки, поэтому не могу дать на нее полноценную ссылку. Если автор позволит, я приложу ее текст в качестве приложения к данному отчету.

[15]. Киреев В.А., «На поклон к Седому Уралу», Серия «Мои кольца. Встречь солнца». Книга вторая. Москва, издательство Ridero, 2019.

 

Глава 2. Вига и Унжа. Шишкелев. Унженский волок и приход в Тотьму – следует.

 

 

<< Предыдущая страница                                         << 3 >>                                         Следующая страница >>