Волочанка - City

нагревается на ярком весеннем солнышке и растапливает эту замерзшую воду, приводя в оттаивающую после жутких ночных зимних морозов Волочанку долгожданную весну на пару недель раньше остальной, не засыпанной черным углем и серо-коричневым шлаком Тундры. Да и леса тут хоть и есть, но из мелкой колюче-корявой лиственницы, так что никакие они не «дремучие», хотя пробираться через них на широком вездеходе достаточно сложно, особенно по «буранному» следу, заводящему иногда «вездеходчика» в створ между двух деревьев посреди широкой поляны.

 

 

(Каюсь, камера-оболочка на заднем прицепе – на выброс. Еще сорок минут из этих двух деревьев выезжал потом, с двумя прицепами).

***

Степан Сидорыч огромным ножом мелко шинкует мясо.

   - Не знаю, получится ли? Никогда гуся не делал. А это прошлогодний… Ты присаживайся, сейчас чаю налью.

   - Да ничего, Вы не обращайте внимания, я не хочу.

   - Чай надо пить, садись. У нас так принято – зашел человек в дом – надо чай пить, - Сидорыч смахивает крошки со стола на пол и немножко виновато смотрит на нас с Витей – Завтра уберу в доме. Вертолет приму, - вот тогда сразу и уберу. – Витя мне подмигивает, типа, никуда от летных примет не деться. Даже если это дом долгана Сидорыча, начальника вертолетной площадки на краю света, куда вертолет садиться один раз в неделю. Летчики – они и на Крайнем Севере летчики.

   - Так, а что, гуся-то много?

   - Туча. Только он очень быстро у нас проходит – день, и нету. Так, успеваем для себя немножко взять…

   - Серый?

   - Да, небольшой такой. Пойдет у нас в июне, ближе к концу. Говорят, он иностранный какой-то, вообще не из России идет. Где-то по пути садиться, отъедается месяц, потом – к нам.

   - Голландский, - со знанием дела говорю я. – А отъедается в Кологриве, там огромный луг заливной на берегу Унжи.
Сидорыч недоверчиво смотрит на меня.

   - Чудно’е название – Кологрив. А Унжа – похоже на название речки. Откуда знаешь?

   - Специально ездили смотреть. Они туда на майские прилетают. Правда, туча. Только там их нельзя стрелять… Это под Костромой.

   - Да мы разве стреляем? Так, немного. Их не убудет, это не олень какой. Да, далеко прут. Кострома – это ж черт-те где. А Голландия? Потушить, что ли? Приходите вечерком, на тушеного гуся…

Так что, действительно, «летят, перекликаясь», только не совсем на юг, больше на запад. Ну, или наоборот, если в противоположное время года. Вот правда,- чего им в Голландии своей не сидится?

***
Моё знакомство с Волочанкой произошло не в этот момент. Этот разговор уже ближе к прощанию был, во второй мой приход, вернее, прилет из Тундры на Витином самолетике,

 

и к Сидорычу я пришел покупать билет на вертолет, чтобы лететь в Дудинку.. Деревянные мостовые уже вытаяли к этому времени из-под снега, а кое-где уже и покрылись слоем зеленой мутной воды.

 

 

Потому и вертелась, наверное, эта песенка, хотя никак они не скрипели. Ни в этот, ни в первый раз – тогда их просто не было видно под полуметровым слоем снега.

 

 

Да и угольная крошка только кое-где, по краям, проступала в тот, первый приезд, из-под наста и льда. В тех местах, где кочегары добывали ее, выкалывая при помощи кирки.

 

 

К Волочанке мы подходим с запада, от поселка Усть-Авам, расположенного на притоке Пясины Дудыпте, вернее, даже и  на ее притоке, реке Авам.

 

 

Вот так, сами того не планируя, мы и прошли параллельно древнему волоку из Пясины (Пясинги, как на свой, поморский, лад называли ее первопроходцы-поморы) в Хету, по краям которого стоят, как форпосты, два поселка – Усть-Авам на западе, и, в 70 километрах по прямой, –  Волочанка на востоке, уже на Хете. Собственно, эти два поселка – это все крупные населенные пункты центрального Таймыра.

***
Эти два единственных крупных современных населенных пункта центрального Таймыра, Усть-Авам о 397 жителях и Волочанка о 509, и есть пограничные пункты 70-километровой зоны древнего волокового пути. Где-то посредине между ними, в 30 километрах вверх по одноименной речке от современного поселка Волочанка, и находилась старая Волочанка, зимовьё (станок, как принято называть тут базы или, если хотите, хутора и поселки зимовщиков – рыбаков и охотников-промысловиков) времен поисковой партии Никифора Бегичева 100-летней давности. Зимовье Волочанка, известное со времен Мангазеи. «Люди на этой неприветливой, холодной земле жили с тех далеких времен «златокипящей» Мангазеи до начала 19 века, когда отсутствие государственной поддержки промышленников, начавшаяся безудержная спекуляция и не только хлебом, развал меновой торговли  и эпидемия оспы сделали своё черное дело. Край обезлюдел, зимовья опустели, промыслы заглохли. Почти на целый век замерла деятельность человека на этих берегах», – пишет в своей рукописи, чудом оказавшейся в наших руках, замечательный энтузиаст – исследователь Таймыра  Г.И.Лубнин, с наследием которого нам предстоит еще поработать.

***
А мы подходим по реке Авам к поселку Усть-Авам в середине дня 28 апреля, и поражаемся несколько сюрреалистичной картинке. Реки тут широки и мелководны, большую часть русла занимают песчаные отмели. Сильные зимние ветра сдувают с ровной поверхности снег и разносят песок поверх наста, льда и снежных застругов, заставляя их вытаивать на ярком весеннем солнышке, образуя нагромождения непонятных причудливых фигур и торосов – ропаков грязно-песчаного цвета.

 

 

Картинку дополняет вид  самого поселка,

 

 

 

 

окруженного к тому же невероятным количеством брошенного искореженного металла различного происхождения, от бочек до разного рода конструкций. Впрочем, это особенность всех северных поселков – доставка сюда всего настолько дорога, что вывоз использованного немыслим, а вечномерзлая земля не принимает в себя никакой инородной грязи…

 

 

Нам навстречу выходит глава поселения (второй справа, другого цвета).

 

 

В Усть-Аваме живет четверо русских.  Остальные – примерно пополам, долганы и нганасаны, как и в Волочанке, в которой из 509 человек 22 – русские. Условно, конечно – в этих краях никто никогда не станет отличать русского по национальности от украинца или еврея (об этом отдельный рассказ), так что русские тут все, кто не местные, как, с уважительным оттенком, называют тут коренных жителей, будь они долганы, нганасаны или ненцы.  А, поскольку нганасан по переписи около 800, то и оказывается, что Усть-Авам и Волочанка – зона их основного компактного проживания.

 

Мы тепло прощаемся с местным населением

 

 

 

и идем прямым путем на Волочанку, рассуждая о похожести увиденного на картинки поселений центрального, нетуристического Тибета…

 

Карты экспедиции

Таймырские рассказы