Памятники истории

Проекты по сохранению или восстановлению памятников культуры и истории. Участие и помощь Фонда в таких проектах определяется, прежде всего, отношением к такому памятнику местного населения или наличием группы энтузиастов, готовых заниматься его сохранением.

Проекты

Самоцветы русской короны. Часть 2. Сюжет 6. «Из Белой в Семирамиды». Мария Григорьевна Скуратова-Бельская.

27 июля 2022

Другой пример такого решения – раздача государевой милости бедным и убогим. Поначалу Борис открыл раздачу богатой милостыни в четырех точках Москвы; слух об этом моментально распространился по всей державе и спровоцировал, наряду со слухом об открытии хлебных амбаров, поток ринувшихся в итак переполненную голодным людом столицу крестьян со всей Руси Великой. Поняв пагубность такого решения, царь строго сократил размер милостыни – до 1 «московки» (копейки) в день «в одни руки», но поток  беженцев это не остановило, лишь усугубив их положение.  А вот новое решение было гораздо более эффективным: раздачу денег в Москве прекратить и направить милостыню для раздачи в различных городах, на «местах». И в том (Москва) и в другом (провинция) случае суммы, выделяемые для милостыни, были объектом казнокрадства, но в любом случае раздача их в провинции была эффективнее. А вот для того, чтобы попробовать прокормить ту часть населения, что скопилась в Москве, Годунов решается затеять огромную стройку. Впрочем, и здесь нет стойкого мнения о причинах: то ли это стремление, в первую очередь, Марии, к величию и роскоши, то ли это желание, в первую очередь, царя Бориса, дать работу неприкаянным горожанам, в том числе и новоявленным. В Кремле начинается перестройка палат Грозного, на берегу Москвы-реки возводится новый дворец приемов. Но самое масштабное из затеянного – начало строительства точной копии Иерусалимского храма Святая Святых с Гробом  Господнем. Собственно, для этого и надстраивается третий ярус колокольни Ивана Великого в Кремле, на котором золотом делается надпись с полным титулом Бориса Годунова; её можно видеть и поныне. Перестройку колокольни, кстати, делает Фёдор Конь (см. предыдущий сюжет), а своё имя – Иван Великий – колокольня и получает в этот момент. Впрочем, есть мнение, что строительство Храма Святая Святых было еще и реакцией Бориса на смерть в Новодевичьем монастыре его сестры, инокини Александры (Ирины Годуновой из прошлого сюжета). Храм достроить Годунов не успел; камень из фундаментов и стен Лжедмитрий I повелел использовать для строительства своего дворца (по другой версии – для строительства костёла для нужд придворных его жены и нашей следующей героини – Марины Мнишек), а отлитые из золота фигуры двенадцати апостолов, как говорят, следующий после Лжедмитрия Первого царь, Василий Шуйский, переплавил на монеты, чтобы расплатиться с наёмниками шведского корпуса Якоба Делагарди.

Голод спровоцировал не только миграцию населения в Москву; еще больший поток  устремился на окраины, по тому же принципу, что и пару десятилетий назад при Порухе Грозного. Только этот поток в гораздо большей степени состоял из бедноты. Да и конкретного «целеуказания», куда бежать, тут не было: бежали от помещиков, отказавшихся «кормить» своих холопов, сбивались в шайки, зачастую промышлявшие грабежом как царских хлебных или казенных (везущих казенную милостыню) обозов, так и себе подобных. Иногда шайки объединялись в более значительные формирования; собственно, так и составилось войско в знаменитом восстании Хлопка. Но так или иначе, всё же хаотическое движение выносило эти массы на окраины, большей частью – южные, донские и литовские. Они и станут «народной» основой движения войска Лжедмитрия I, сформировавшегося первоначально в Северских землях. Это территории современного северо-востока Украины и юго-востока Белоруссии; впрочем, территорию Войска Запорожского также можно отнести к таким областям. Нет, конечно, и на восток, на Уральские и Сибирские украины также шло движение. Примерно в это время, по тем же причинам, что и при Фёдоре с Ириной массово образовывались порубежные крепости, образовались и Томск, и Мангазея. Последняя образовалась как город, на месте торжища, существовавшего за много лет до своего основания. Туда тоже бежали, но очередной массовый исход в Годуновский период произошел всё же на южные окраины.

<Будет еще одна волна, после Порухи и Великого Голода, «смутного бегства» - это волна бегства казачества от ожидаемых репрессий нового царя, Романова. Именно она и станет основой решительного продвижения Русского Царства далеко на восток, до Лены и до Тихого Океана. Но первые две волны сформировали и условия, и саму возможность такого бегства, а заодно научили властителей им управлять.>

Трагические масштабы Великого Голода трудно переоценить: в одной Москве, только в скудельницах (общие могилы, где хоронили собранные трупы за счет казны) было похоронено более 127 тысяч человек [15], это без учета похороненных родственниками и соседями. Вообще, по свидетельству очевидцев [там же], население всей Московии сократилось на треть, тогда как с учетом бегства из центральных областей на южные окраины, центр обезлюдел на две трети, а в ряде областей осталось меньше 10 процентов жителей.

Но как поживает в эти дни глобальных потрясений наша Мария Григорьевна? Вообще, именно в такие периоды истории «первые леди» берут обычно на себя заботу о самых уязвимых – больных, нищих, прокаженных и холерных. Благотворительность, карантины, госпитали, утешение – вот та посильная помощь, которую может оказать царица, когда она не обладает иными, деятельными государственными качествами. Но увы, ни о чем подобном в отношении Марии Григорьевны нам очевидцы не сообщают. Царица выходит на авансцену совершенно в другой роли, что моментально усиливает и без того уже зашкаливающее презрение и даже отвращение в обществе к царствующей паре. Она вновь пытается устроить судьбу дочери Ксении.

После неприятной истории с Густавом согласие на брак с русской принцессой дает датский король Кристиан IV. Его младший брат Иоганн готов попытать счастья и, приняв православие, стать супругом Ксении и жить в Московии. В августе 1602 года огромная свита датского принца на нескольких кораблях прибывает в Ивангород. Окружение принца составляет, по разным оценкам, до 400 человек; дальше им посуху предстоит путь до самой Москвы. Мария делает всё, чтобы путешествие зятя стало настоящим праздником, в лучшем свете демонстрирующим красоту, величие и благополучие новой родины датского королевича. Свита движется медленно, проходя по тридцать верст в день, делает длительные остановки во всех городах… На пути у свадебного кортежа и Новгород, и Торжок, и везде принца встречают пушечным салютом и колокольным звоном, городские головы выносят хлеб-соль и устраивают званные приемы, а радостные, празднично одетые жители высыпают на улицы.

Ничего не смущает? Конец лета 1602-го года. Пик голода. В это самое время люди едят мышей и метрвячину и мрут на улицах городов сотнями. Для того, чтобы встретить принца таким образом, Марии приходится высылать навстречу процессии своих эмиссаров, отбирать на улицах тех, кого можно отмыть, накормить и одеть. Убрать с улиц, на которые может обратить внимание свита, голодные трупы, наполнить рынки снедью. И забрать всё это с собой – в следующий пункт остановки. Это какая-то невероятная организаторская работа по пусканию пыли в глаза принцу, и ее вдохновенно проделывает Мария со своей свитой. Так что Потёмкинские деревни в нашем описании появились задолго до последнего сюжета о Екатерине Великой; первые Потёмкинские деревни в нашей истории – тут, и их автор носит имя не Екатерины, но Марии.

А потом принц прибывает в Москву, которая встречает его звоном всех колоколов. История с празднично одетыми людьми повторяется вновь; процессия через Тверские ворота входит в город, а царь и царевич наблюдают въезд с кремлевской стены. В Китай-городе принцу выделяются знатные хоромы, а в Грановитой палате закатывается пир, на котором принца сажают за царский стол, вместе с царём и царевичем Фёдором. За этим столом никому и никогда, кроме них двоих, не дозволено сидеть. Принц Иоганн (Яган в русских летописях) становится третьим в государстве. Но Ксении его видеть пока не положено; однако, мать распоряжается сделать смотровое оконце напротив царского стола, в которое они с Ксенией рассматривают будущего мужа и зятя. Судя по всему, сердце Ксении тут и получает через это оконце свою порцию амуровых стрел. Но регламент есть регламент, и пока готовятся свадебные процедуры, семейство Годуновых отправляется на богомолье, к Святой Троице.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Рейтинг: 0 Голосов: 0 1362 просмотра

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий
Следуйте за нами: 
© Фонд «РУСЬ ИСКОННАЯ», 2024
Все права на любые материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об авторском праве и смежных правах. Использование любых аудио-, фото- и видеоматериалов, размещенных на сайте, допускается только с разрешения правообладателя и ссылкой на сайт. При полной или частичной перепечатке текстовых материалов в интернете гиперссылка на сайт обязательна.