Самоцветы русской короны. Часть 1.Сюжет 5. «Жена царя, сестра царя, любезная в царицах». Ирина Федоровна Годунова.

                Тут для нас важно несколько моментов. Во-первых, Фёдор в Москве. Ни о каком бегстве, ни о каком перепоручении войск воеводам, ни о каких «прятках» тут речи не идет: в отличие от убежавшего когда-то от крымцев Грозного,  царь в столице. Более того, царь не погружается в истовое моление, как можно было бы ожидать от слабоумного и набожного «блаженного» царя. Как покажет ход противостояния, царь в этот момент занят педантичным планированием действий, отсюда и рейд Бахтеярова. А во-вторых, ни о каком отъезде Ирины речи также нет: Ирина с Фёдором тут заодно. Фёдор даже не решается, как былые князья, предложить Ирине бегство с казной куда-нибудь на Белозеро, зная, что последует в ответ. Но и этого мало: Ирина не может в этой ситуации служить просто «плечом», она – человек действия. Поручает ли ей Фёдор это действие, сама ли она решает так поступить – вопрос не сильно важный: скорее, решение совместное. Они тут единое целое, они заодно. Ирина берет на себя обоз – снабжение войск, доставку припасов, в общем, всю фронтовую логистику, как это делал когда-то сам Фёдор при Грозном отце.

                4 июля татары появляются под Москвой. Базовую ставку хан организует в Котлах, свой тыловой шатер размещает в Коломенском.

                <Чтобы дотошный читатель не запутался с московской топонимикой. Когда-то в Москву-реку у Даниловского железнодорожного моста (теперь мост МЦК)  впадала стремительная и порожистая речка Котловка. В ее устье стояли  Нижние Котлы, а чуть выше по течению были Верхние Котлы. Современное название станции МЦК «Верхние Котлы» путает всю картину, поскольку деревня Нижние Котлы была выше по Котловке этой станции, примерно там, где метро «Нагатинская». А исторические Верхние Котлы -  еще выше; их жителям ближе было бы идти до метро «Нагорная». Но, поскольку рядом с метро «Нагатинская» была платформа Нижние Котлы Павелецкой дороги, станцию МЦК нарекли, в пику Нижним Котлам, Верхними. Правда, потом и павелецкие Нижние Котлы переименовали, на всякий случай. Во времена хана Газы Герая Верхние и Нижние Котлы составляли, похоже, одну большую и вытянутую вдоль Котловки деревню Котлы с примыкавшему к ней выше выселку, ставшему впоследствии деревней Зюзино, а ставка хана была еще выше по Котловке, где-то у пересечения Нахимовского и Севастопольского проспектов, ближе к метро «Профсоюзная». Отсюда как раз прямой путь вдоль Профсоюзной улицы и Ленинского проспекта к Донскому монастырю, где и стоял обоз Ирины.>

Накануне решающего сражения Фёдор не спит и не молится. Он методично и даже педантично объезжает русские войска, посетив за ночь все позиции. Разговаривает подолгу и с воеводами, и с простыми дружинниками, крестит их, целует, и только под утро возвращается к себе. Тогда и начинает молиться, не обратив никакого внимания на то, что он не один. В его комнате присутствует престарелый Григорий Васильевич Годунов, его «дядька» и детский наставник, пожелавший сопровождать воспитанника в такой трудный момент. А закончив молитву, царь садится к окну и с отрешенным видом смотрит на начинающийся рассвет. Григорий Васильевич робко подступает к царю и спрашивает его, что может завтра предпринять хан, на что царь переводит отрешенный взгляд на наставника и внятно произносит: «Завтра не будет никакого хана». Рассказ этот, переданный умиленным стариком патриарху Иову, будет в дальнейшем трактоваться, как  доказательство Божественного Провидения Блаженного. Но только мне одному кажется, что этот рассказ о другом? Царь всё спланировал и рассчитал, дал все указания, убедился в надежности и духе защитников. Надежность тыла не вызывает у него сомнения изначально – там его Ирина. Всё что, можно было сделать – сделано, и сделано правильно, и, значит, никакого хана завтра не будет.

                Главная проблема этого военного вторжения крымцев для Москвы – ситуация на севере, где обострилось противостояние со Швецией. Основное войско – там. Защитники Москвы малочисленны, и это знает хан Газы Герай (Казы Гирей). Собственно, потому он и двинул всё своё 150-тысячное войско на Москву, понимая, что Москва встретит его войском в 5, а то и 10 раз меньшим. И тогда, только получив из Ливен первое известие, Фёдор начинает с ханом игру. Пока хан идет и проходит Тулу, Каширу, Пахру, - всякий раз в его ставке появляются «перебежчики» - лазутчики. Которые доносят хану о движении основного войска московитов из Новгорода. В Туле хан получает известие, что огромное новгородско-московское  войско миновало Волочёк. В Серпухове – Торжок. В Пахре – Тверь. А встав лагерем в Котлах, хан имеет уже многочисленные донесения, что передовые силы московитов прошли Клин. Но и этого мало.

                Поручение Ирине возглавить обоз – тоже элемент игры против хана, уже их совместной. Как только рассвело, хан обомлел: всё поле в пойме речки Котловки, насколько хватает глаз, было усеяно деревянными щитовыми сооружениями – крепостцами. Это такое русское изобретение, гуляй-город, когда войска с обозом везут щиты на колёсах, сколоченные из толстых дубовых досок, с оригинальной конструкции крючками и защелками, позволяющими собрать лёгкую передвижную крепость любой формы и конфигурации в считанные минуты. Средневековое Лего для игры в солдатики, позволяющее спрятать отряд от врага, защитить его от лёгкого оружия; но и от тяжелого оружия есть защита: пока пушку нацеливают на элемент гуляй-города, его можно успеть разобрать и переставить на другое место. Хан знал о гуляй-городе, при Молодях крымцы с этим столкнулись. Но там был один большой гуляй-город, а тут… откуда их столько? Хан дает указание коннице взять ближайшую крепостцу, те нападают, рушат ворота. А там пустой обоз. Но тут падает щит соседнего укрепления, и оттуда начинает палить пушка, да прямо по замешкавшейся в пустом городке коннице, ибо заранее пристреляна туда. А пока ханские воеводы смотрят на одну крепостцу, из ворот другой вдруг вылетает конница, да жалит туда, где не ждут. И кругом поднимается суматоха, татарские всадники перестают понимать, где за щитами пушки, где русские всадники, а где пустые пристрелянные ловушки. А на дальнем плане, где теперь Донской монастырь, вдруг прямо на глазах из таких же щитов начинает вырастать настоящий гуляй-город, с башнями и стенами… и до Кремля с этой стороны еще пять верст, но только еще один кремль на пути растет, как мираж. А сколько их еще у русских, кремлей-то этих? А тут еще донесение: передовой новгородский отряд уже на подступах, в Химках в пробке стоит. Хан отводит войска к Котлам на ночь, но ночью ворота только возникшего большого гуляй-города отворяются и выпускают из своего чрева трехтысячный конный отряд Василия Фёдоровича Янова, который направляется прямиком к ханской ставке в Коломенском. А по Котлам из гуляй-города начинают палить пушки. Не понимающий, сколько русских на поле боя, сколько там крепостей, сколько еще новгородцев на подходе, хан дает приказ спешно отступить. А русские отряды начинают преследовать его. Как-то до Оки ханским войскам удается еще держаться, но потом отступление перерастает в паническое бегство, арьергарды ханских войск  рассеиваются русской конницей, расчленяются, пленятся или уничтожаются. Так и гонят хана до самого Бахчисарая, попутно ранив его самого и его сына, который по пути умрет, а хан запросит мира, обещая перейти вместе с Крымом под руку Фёдора. Но обещания своего, конечно, не сдержит, хотя мир подпишет. А Фёдор перекрестится, пожмет руки Борису Годунову и Фёдору Мстиславскому, щедро наградит всех участников, а потом поцелует Ирину и велит на месте ее обоза и гуляй-города заложить монастырь. Теперешний Донской. В этой двухдневной битве погибнет или будет пленено около 100 тысяч крымцев, две трети нападавших. Сколько было в Москве защитников, историки не смогут даже оценить: оставшееся в Новгороде основное войско Московии насчитывало тогда 35 тысяч человек. А вы говорите, «дурак блаженный». Какой же он дурак, раз с такой женой рука об руку воюет и душа в душу живет? Кстати, среди щедрых наград героям и участникам противостояния с крымским ханом были и «эксклюзивные» подарки главным воеводам: их одарили собольими шубами, отделанными парчой, бархатом и атласом. Пошиты шубы были в мастерских Ирины.

                Нападение крымского хана было изначально спровоцировано переводом значительной части московских войск на север, где после Плюсского перемирия возобновилась война со Швецией. Тогда, кстати, царь тоже был в войсках, в своей новгородской ставке. Но и Ирина была там же, и так же, как и теперь в Москве, брала на себя тыловое обеспечение и обоз. Так что это не было импровизацией; скорее, отработанной домашней заготовкой. После победы над ханом Фёдор сразу активизировал военные действия на севере, которые вылились в Тявзинский мир 1595-го года. Не смотрите на то, что этот мир был заключен спустя 4 года после указанных событий: мирные переговоры со Швецией начались практически сразу после изгнания татар. Просто шли они очень долго, ввиду большого количества спорных территорий и различных условий, которые, в силу пунктуальности Блаженного, должны были быть прописаны скрупулёзно. Но боевые действия прекратились к удовольствию обеих сторон.  По этому договору все крепости, что потерял Грозный в результате Ливонской войны – Ям, Копорье, Ивангород – возвращались Московии. Московии возвращались и Корела (Приозерск), и Нотебург (Орешек). Вместе с тем, Эстляндия и все Балтийское побережье оставлялись Швеции, и торговля через Балтику оставалась проблематичной. Но главное – мир – было достигнуто.