Славянское Кольцо

   Граница с Македонией не запомнилась ничем. Все та же необходимость выйти из машины для оформления. Через 100 километров после границы – Скопье, столица Македонии. Скопье – абсолютно безликий город, запомнившийся, разве что, редкими церквами в центре, окруженными массой мечетей, да албанский квартал на выезде, и это шок. Это даже не пригороды Стамбула, это Ближний Восток. Орущие люди, гудящие хаотически едущие машины, оборванцы, накидывающиеся на машину оравой в попытках протереть стекло. (Тут я не выдержал и набросился на них с диким ором и матом, сам испугавшись и албанцев, и своей реакции на них). Правда, в путеводителе упоминался еще и цыганский квартал, может это он? Нет. Это Восток. На выезде из европейской столицы.

  Следующей нашей точкой должен был стать Охрид – столица древнего болгарского царства и курорт на Охридском озере. Это на юго-запад. А на север – 80 км до Приштины – столицы непризнанной нами республики Косово. Едем? А почему бы и нет? Указатели стоят, поток машин идет, причем номера на них, в основном, немецкие и швейцарские, то есть они идут транзитом. Чем мы хуже? Тем, что «rus» на номере? Едем. К границе подъезжаем в плотном потоке, однако, очередь движется быстро. Да, собственно, все просто – паспорт – штамп, паспорт – штамп. Получаем выездной штамп из Македонии, а вот с той стороны очередь навстречу впечатляет. Конечно, пятница, вторая половина дня. Ночевать нам в Косово заранее не хотелось, но, похоже, шансов вернуться нет. Впрочем, есть еще одна, кстати, более короткая, дорога в Охрид из Приштины, мимо Скопье, но она очень горная… Ну, посмотрим. Расстояние между Македонской и Косовской границами – около километра. Косовский пограничный полицейский просит страховку на машину. Грин кард в Косове не действует, я это знал, но решил дождаться, пока меня ткнут в это носом. «Вам надо поставить автомобиль чуть дальше (это уже косовская территория), вернуться назад в нейтральную территорию и застраховать авто. Паспорт пока останется у меня». И вот я потопал километр по нейтральной территории без паспорта, оставив жену и ребенка в Косово, в Македонию… Просто я не увидел сарая типа сортира сразу за спиной косовского пограничника, где и располагалась страховая компания… Подойдя к македонской границе, я объяснил ситуацию. Машина с женой и ребенком в Косово. Паспорт у косовского офицера, который послал меня в страховую компанию в Македонии. Недоумение.

 – Но как-то пройти можно?

 – Оставьте документ и идите, на обратном пути заберете.

 – А какой документ, паспорт-то в Косово?

 – Ну, на машину, например.

 – А российский внутренний не подойдет?

 – Нет, давайте на машину. – Это он повертев в руках мой внутренний паспорт.

 – А машину без него застрахуют?

 – А номера помните?

 – Да.

 – Да. – Я нелегально, но с согласия «погранцов» обеих, в недалеком прошлом воевавших, стран, стран, между которыми нет дипломатических отношений (были установлены в процессе редактирования текста, в октябре), без документов, на территории Македонии. Объясняю ситуацию страховщику, коих на этой стороне море. Он быстро под диктовку выписывает мне страховку, берет с меня 50 евро (ого, говорю я), отдает бумагу и говорит: «А Вам точно нужна страховка только на Македонию? Может, Вам Грин карт сделать, это чуть дороже…» – «Да есть у меня Грин карт. И Македония мне не нужна, мне Косово нужно!» – «Оппа. Давайте мне бумажку, вот Вам 50 евро, я вам Македонскую сделал, а косовская – в Косово!» Вот почему так удивился пограничник – македонец! А косовар, наверное, меня в розыск объявил… нет, у них в заложниках Ирка, Лелька и машина. Прохожу границы в обратном порядке – македонскую в обмен на техпаспорт, потом косовская страховка, тоже, кстати, за 50 евро, косовский пограничник отпускает меня с паспортом. А на наших границах такое возможно? Добавлю лишь, что все переговоры с пограничниками и страховщиками с обеих сторон велись на свободном (с их стороны) английском. На прощанье косовский пограничник спросил, поеду ли я через Сербию?

– А что? – спросил его я в ответ.

– Если поедете, могу штампик Косово не ставить.

– Нет уж, ставьте, у кого еще в паспорте есть такой штамп.

А дальше пошла дорога в Приштину. Практически все вдоль дорог заселено. Все строения – большей частью новые. Везде мечети. Грязно. Лишь на въезде в Приштину обнаружили православный храм – надо сказать, в весьма приличном состоянии – около старого кладбища. Дети, грязь, торговля, грязь… и очень напряженный трафик, практически пробка в обе стороны, и на въезде и, особенно, на выезде из Приштины. И какое-то безумное количество автомобильных свалок. Искореженных, разобранных машин, как нам кажется, в разы больше тех, что едут по дорогам. А по дорогам едут не только косовские машины, но и транзитные, со всей Европы. Наверное, когда совсем плохо, а зарабатывать как-то надо, люди начинают извлекать деньги из всего, что валяется под ногами. У нас это бутылки – алюминиевые, пластиковые и стеклянные, а здесь – брошенные автомобили. Источник запчастей и металла. В послевоенной Югославии этого добра должно быть навалом, но такие разборки-свалки вдоль дорог нам встретились только в Косово и чуть-чуть в Македонии и самой Албании. Но в Косово их сотни. А в одном месте в Косово, на дороге, часть автомобильной свалки была занята искореженными… яхтами и катерами. Я снова открыл карту. Ближайший водоем – Охридское озеро в Македонии, до него 200 километров. Видимо, бизнес этот уже устоявшийся, и к сваленным местным машинам продолжают добавляться приезжие. Впрочем, у нас тоже активно собирали и собирают металлолом в глубинке, тут вот намедни останавливалось движение по Октябрьской магистрали на несколько часов, из-за того, что там контактный провод срезали, но свалок вдоль дорог у нас нет. Происхождение сваленного, видимо, разное, в Косово – брошенное, а у нас – плохо лежащее. (М-да. Вот и я подспудно согласился с тем, что контактный провод скоростной магистрали Москва-Питер плохо лежит. А рельсы?)

Приштину мы облазили всю. Фигурально, конечно, не выходя из машины. Мы искали... А что мы искали? Во-первых, следы войны. Их нет. Нет, конечно, чувствуется военное присутствие – колонны военных – американцы на хаммерах, немцы на гелендвагенах. Но колонны идут не как у нас, дружелюбно, чтоли. То есть, вас не оттесняют, дают обогнать и вклиниться при обгоне в колонну. Еще на каждом мосту стоят знаки ограничения веса танков. Пожалуй, все. Больше о войне не напоминает ничего. Во-вторых, и это главное, мы искали следы жизни на этой земле славян. Сербов. Их тоже нет, и это главный вывод этого дня. Это главный урок, который мы должны сделать из случившегося в Косово. Я не питаю братской любви к сербам, хотя мне нравится, что есть близкие мне по культуре и вере люди, язык которых я понимаю, и уж тем более я не готов осуждать их или заступаться за них. Я не испытываю никаких чувств к албанцам, только знание того, что древняя Албания столь же старинна, как древние Армения или Палестина. И древняя Албания занимала территорию не только Косово, но и всей Сербии в те времена, когда никаких славян тут еще не было. Албанцы – древнейший народ, но я не о том. Я с интересом отношусь к национальным традициям и истории, но никак не отношусь ни к каким нациям. Я даже не знаю национальности людей, которые со мной работают. Древние славяне потеснили албанцев, это стало их территорией (а арабы евреев, а турки армян). И историей. Появилось Косово поле. А потом Тито разрешил селиться там албанцам. И они поселились и выгнали сербов. И теперь это албанская территория – даже более албанская, чем сама Албания. Внешне похожая на пригород Стамбула. Что ждет нас? Русских? Россиян? Мне не жалко русских, раз они не способны справиться со своими пороками, главные из которых – шовинизм и чувство избранности (или великодержавность или империализм, или чванливость, что суть одно и то же), неспособность критически относиться к истории, признаваться в грехах и каяться. Лень и пьянство, ставшие на наших глазах вековыми, рано или поздно добьют мой народ. И его место займут более достойные. Это почти что естественный отбор. Страшно не это. Культура должна остаться. Рим пал, но сколько всего он дал миру? И арабы в Египте это не потомки фараонов. Но пирамиды стоят. А что в Косово? Название Косово Поле я на карте нашел. Едем?

Дорога в Косово Поле – это по пути в Слатину – приштинский аэропорт, который – помните – марш-броском взял наш спецназ на глазах изумленных союзников. Теперь эта дорога – большая стройка, по колдобинам которой плетется транспорт из легковушек и большегрузных машин. Лелька издает возглас – наш флаг! Действительно, нас догоняет тяжелый армейский «штаер», на капоте которого красуется триколор. И на бампере чуть вбок небольшой флагшток-антенка, увенчанная российским флагом! Наши!!! (Вечно эти политики все испортят, то животное ненароком обидят, то местоимение испоганят…). Наши. Может, наблюдатели, может, миротворцы. Они нас заметили, погудели, помигали. Но им в сторону Слатины, а у нас появился указатель – Косово Поле. Указатель привел в поселок, проехав который насквозь, мы уперлись в какие-то амбары. Дома в поселке были большей частью свежепостроенные. Около домов стояли и сидели мужчины, которые провожали нас тяжелым мусульманским взглядом из подлобья. Косово поле. Где памятные знаки, где храмы, наконец? Спрашивать страшно (мусульманский взгляд…) Еще один круг. Аэропорт Слатина. Указатель. Косово Поле. Взгляд. Впервые в жизни жена не предлагает мне спрашивать у местных. Но я должен.

– Eхсuse me?

– Да. Это Косово Поле. А что Вам нужно?

– Косово Поле. Ну, в смысле, место.

 – Тогда это Косово Поле, – Албанец (и совершенно не страшный) обводит вокруг себя рукой. – Оно очень большое. Вы на нем. Но здесь ничего нет. – Вот ответ, который мы искали. Возвращаемся в Македонию. По пути думаем вслух. Это нас ждет? Ничего нет? Мечеть вместо храма Василия Блаженного? Но делать – то что? Ведь нельзя же силой себя защитить от этого влияния. Среди моих хороших знакомых есть и мусульмане, и кавказцы. Их не пустить? От них защищаться? А у другой знакомой, учительницы младших классов, из 25 человек только четверо (!) говорят по-русски. Школа в центре Москвы… И другой вопрос. А почему европейцы с американцами пошли на такое решение в Косово? Они что не понимают этого? Ответ на второй вопрос проще. Понимают. То, что сделали американцы в Косово – пожалуй, единственное возможное решение на тот момент. Ситуация зашла настолько далеко, что единственное, о чем нужно было думать – это как прекратить войну. Что и было сделано. И надо честно признать – это удалось – войны нет. Не важно, какой ценой. Худой мир лучше. И напряженность погашена – через Косово транзитом без боязни идут машины многих стран. Включая сербов. А вот что нам делать – вопрос. Ибо Кавказ, «загоревшийся» раньше Косово, погасить до сих пор не удалось и даже наоборот. А рецепт, видимо, прост. Надо обрести достоинство. Чтобы воюющие стороны сами приходили бы к нам с просьбой помирить их. Чтобы не ждали бы от нас подвоха. Мы должны быть сильными, но добрыми. Как слон. Не задирать, не диктовать и жить лучше, честнее и свободнее соседей. Как американцы. Тогда у них (соседей) не будет повода нас бояться и искать защиты у тех же американцев, как в Грузии. И с ассимиляцией вопрос решиться – опять же, по американскому образцу. Пусть приезжают. Но сначала пусть примут, или хотя бы как следует познакомятся с нашей культурой, язык выучат. И если они (приезжие) будут видеть, что приезжают они в более культурное, более высокое по развитию общество, то приедут, выучат и экзамен сдадут.

   Основной поток машин все нарастает по направлению от Приштины к македонской границе в сторону Скопье. Мы же поворачиваем вправо в боковую долинку и начинаем крутыми серпантинами карабкаться вверх. Машин практически нет, а дорога становится сказочной, горнолесной. Красота, ну прямо как в Норвегии. Даже водопадик вон струится. Пункт пограничного контроля встречает нас на высоте полутора километров вечерней прохладой. Косовары проверяют страховку и выпускают. Машин практически нет, так что сегодня мы выбрали правильный путь. Македонцы тоже проверяют страховку и просят показать медицинскую.

  – Есть? - с хитрющим прищуром спрашивают они. Ага, славяне.

  – Есть!

  – Правда есть?

  – Правда есть.

  – Даже если попросим показать, есть?

  – Конечно!

  – А покажите!

  – А нате! – А дальше один другому:

  – А ты видел страховку?

  – Нет, но похоже, вишь, написано «medical insurance?» – С нашими паспортами куда-то уходят, но потом возвращаются, отдают их и начинают расспрашивать.

  – Как там в России? Куда в Македонии? В Охрид? Молодцы! Лучшее место! – Откуда-то появляется путеводитель по Македонии. – А что делали в Косово?

  – Хотели посмотреть, что там стало после войны.

  – Война… (цокают языками и машут головой). – А почему так ненадолго? Ну, смотрите, хотя бы транзитом, потом обязательно вернетесь, потому что Македония – лучшая страна на свете. И всем расскажите, а то что-то ваших практически нет. Наконец-то вы приехали, мы вам очень рады. Братушки! – Мы этого ждали в Болгарии… Весь разговор происходил на странной смеси английского, которым владел пограничник, сумевший на страховке разобрать «insurance», русского и болгарского. Ведь македонцы это те же болгары… Ах нет, это потом. Но въезд (второй за сегодняшний день) в Македонию – закономерный эмоциональный итог сегодняшнего дня. Почему-то очень не хотелось ночевать в Косово, хотя там вдоль основной дороги, ведущей из Приштины в Скопье было полно мотелей, гостиниц, комнат…Правда, после поворота с этой дороги населенки не было вообще. Посмотрим, что будет в Македонии.

   Дорога в вечерних сумерках плавно спускается в долину, появляются населенные пункты с обязательными мечетями. Но об историко-политическом и этнографическом устройстве Македонии мы поговорим завтра, а как-нибудь после и насчет всей Югославии и вообще южнославянской ветки порассуждаем – за бутылочкой домашнего винца… На сегодня с нас хватит косовских размышлений, нужно искать ночлег. Дорога проходит по широкому дну долины реки Вардар, а справа резко вверх уходят склоны хребта Шар Даг (Шар Планина), за которым узкий клинышек Косова, а дальше – Албания. Эти районы тоже тяготеют к Албании и здесь тоже были конфликты, правда, мелко – локальные. А села расположены не в долине, а плавно спадают к ней по склонам. Сел много, но во всех встреченных нами мотелях мест нет – в первом – свадьба, а дальше – все фул. Так и вкатываемся в столицу местной провинции – городок Тетово. Указателей на гостиницы нет, спрашиваем у местного таксиста, он тщательно рассказывает нам дорогу в две известные ему гостиницы, а в конце добавляет, что третья перед нами. Гостиница оказывается советского типа, зато чисто, дешево (30 евро) и с тремя кроватями. Ужинать идем в открытую кафешку на центральной площади, на которой массово прогуливается народ, правда, город отдает востоком (гудки машин, шум, много детей). Официант советует нам разные местные колбаски, которые мы запиваем местным же чудесным разливным пивом. Достойное завершение эмоционального дня. Хватит эмоций. Спать. Чуть было не расстроился: навстречу нам из гостиницы выскакивают одетые в пестро – цыганские и вместе с тем вызывающие наряды дамы. Мелькает мысль – а не в борделе мы остановились? Но затем обнаруживаем, что в ресторане гостиницы играют свадьбу.

   1 августа. Утром, проходя мимо администратора, получаем талончики на завтрак. Приятно. Сегодня нам чуть больше ста километров до места, ради которого, собственно, мы и ехали в Македонию. Охрид. Пока едем сто километров в Охрид, можно порассуждать о Македонии. В Македонии живут… македонцы? Нет! В Македонии живут болгары. И говорят они на болгарском, немного, конечно, отличном от болгарского в Болгарии, ну как, например, поволжский русский отличается от поморского. Поэтому и радость при встрече. Просто Болгарии повезло, доблестные братушки – россияне освободили их от турецкого гнета, и освобожденная часть большой Болгарии стала так и называться – Болгарией. А другая часть Болгарии так и осталась под турками, аж до 1912 года, проведя в составе Османской Империи около 600 лет. Вот это и есть Македония. А потом была первая мировая с чехардой правительств и дележкой на страны по-новому, вторая мировая с пронацистским правительством Болгарии и освободительной борьбой маршала Тито… Македония стала республикой Югославии. А вы знали, что в Европе был еще один, кроме немцев, разделенный народ? В послевоенное время была сделана попытка воссоединения болгар – Иосип Броз Тито и Георгий Димитров договорились создать Большую Югославию посредством объединения Югославии и Болгарии, затем к этой договоренности присоединилась и Албания. Но Димитров умер, Тито поссорился с советскими лидерами и создал Движение Неприсоединения, и Живков, новый лидер Болгарии, из двух старших братьев выбрал более старшего – СССР, да и Албания после этого скатилась в дружбу с Китаем, маоизм и изоляционизм. А вообще, случись это объединение, на карте мог бы появиться еще один мощный славянский союз. Южнославянский, и по мощи он запросто мог бы конкурировать с восточнославянским союзом – т.е. с СССР.

   Но вернемся в Македонию. До того, как быть завоеванной османами, это было болгарское царство (правда, отнятое перед этим у Византии). Охрид, куда мы уже подъезжаем за разговорами и размышлениями о судьбах братьев – славян – это и есть центр болгарского царства. Хочется посмотреть, ибо всем этим храмам и культуре вообще как минимум шестьсот лет. А еще хочется понять, способна ли сохраниться культура в условиях шестисотлетнего владычества культуры другой, довлеющей, и если не враждебной, то, по крайней мере, и не дружественной. Сколько лет длилось монголо-татарское иго? А как оно нас изменило! А тут 600 лет. Впрочем, македонцев оно тоже изменило – более 15 процентов македонцев исповедуют ислам, поэтому то тут, то там встречаемые мечети – это не засилье албанцев, это родное, македонское, спасибо туркам. Но 85 процентов-то сохранило не только язык, но и веру. Вот и на этот вопрос хочется ответа. А еще хочется искупаться, и если уж не в море, то хотя бы в Охридском озере.

   Въезжаем в Охрид. Практически сразу попадаем на набережную озера – променад. Центральный сквер украшает памятник епископу Клименту – создателю «Охридской книжовной школы»,

благодаря которой по всему свету разошлась кириллица. Тут же в скверике идет вялая торговля пляжными принадлежностями (Лельке куплены солнечные очки – счастлива), путеводителями и… книжками, в основном, букинистическими. Тут же на променаде кушаем (судя по ценам, действительно курорт), гуляем по променаду. То здесь, то там набережная понижается и в озеро спускается лесенка, как в бассейне. В обозримом пространстве пляжа не видно, поэтому решаем искупаться прямо здесь. Проблему переодевания решаем в машине, припарковавшись на боковой улочке, упирающейся в сквер и кафе. Купание, впрочем, не вызывает особого удовольствия, и мы решаем осмотреть Охрид. Машина оказывается дважды запертой. Служащие кафе ворчат, что нечего тут парковаться около служебного входа, но, тем не менее, сообщают, что первый, нас заперший – владелец аттракциона «машинки» в сквере. После небольшой путаницы (машинки – машина, дядька не сразу въехал, что нас надо выпустить, а не покатать) нас освобождают, и мы едем смотреть старый город, который находится чуть в стороне, и въезд в него запрещен. Все-таки решаем поискать «дырку в заборе». Сделав несколько кругов по узеньким улочкам старого (но еще не совсем, до знаков «въезд запрещен») города, подъезжаем к очень старой церкви Богородицы.

   Церковь внешне очень похожа на армянскую, – многогранный барабан венчает плоский купол. В церкви идет подготовка к венчанию, венцы из белых цветов лежат перед алтарем, и идет негромкая служба. Пение – очень мелодичное, слова ложатся на ритм более естественно, да и слова какие-то понятные… А ведь служба-то на болгарском! А может, в этом секрет сохранности веры? Служба на родном языке делает религиозные обряды тоже родными… Но тогда надо удивиться еще и толерантности османов, позволивших болгарам служить на родном языке. Впрочем, многие великие восточные завоеватели оставляли завоеванным право отправлять религиозные обряды по-своему, дабы не перегнуть палку. А вот христиане – наоборот, крестом и мечом. Кстати, белые цветы неизменно украшают свадебные кортежи в Македонии. А перед этим в Косово. А после – в Албании. Видимо, это некая общебалканская традиция…

   От церкви пытаемся выехать в сторону старого города и попадаем в лабиринт улочек, становящихся все уже и уже. В какой-то момент, чтобы протиснуться между забором и углом дома, складываем зеркала, но все равно получаем царапину на выступающем пластике арки заднего колеса. Так что и такой сувенир из Македонии у нас есть. Повернув за угол, обнаруживаем на дороге склад мебели, приготовленный, видимо, к погрузке. Ничего не поделаешь – парню, только что вынесшему все это из дома, придется занести мебель обратно и вынести снова, когда мы проедем. Интересно, как часто по этой улице ездят? Парень носит вещи под звук голоса, который мы принимаем сначала за звук телевизора из открытого окна, по которому показывают сериал, видимо, мыльную оперу, со сценой ругани. Прикольно звучит скандал на болгарском! Но потом понимаем, что это не телевизор, а реальная колоритная македонка в окне напротив, а тирада ее адресована нам. Проезд свободен, и мы выбираемся на дорогу, идущую над крышами кварталов, примыкающих к Церкви Богородицы. Но куда дальше? Спрашиваем, наконец, у местных.

   – Вообще-то, в старый город туристам на машине нельзя. А вы из России? Тогда делаем так. Местным можно. Я местный, а вы меня везете. С полицией я разговариваю сам. – Пожилой македонец садится к нам в машину и, сделав несколько поворотов-серпантинов, мы оказываемся перед крепостными воротами, ведущими в старый город, охраняемыми стражником – полицейским дорожной службы. Полицейский через открытое окно перебрасывается парой слов с нашем «гидом». Расплывшись в улыбке, он «берет под козырек», вытягивается в струнку и говорит: «Русские? Здравствуйте, товарищи!», – и показывает – проезжайте! «Гид» поправляет, – господа, дескать, а не товарищи. «Не важно. Братушки!», - и мы въезжаем в старый Охрид. Боже мой, как приятно быть русским. В Австрии и Венгрии (несмотря на 56 год), Румынии и Норвегии. Но особенно в Македонии (потом в Хорватии).

   Улочки вымощены отполированными временем каменными плитами, на которых при повороте колеса пронзительно скрипят, и такой ширины, что сложно просто проехать, а не то, что разъехаться. В общем, я полностью поддерживаю запрет на въезд сюда автомобилей. Но жалеем мы не о том, что поехали, а о том, что я не сообразил дать македонцу несколько евро… Дорожка приводит нас к огромному храму Святого Климента, это новый храм, построенный на фундаменте старого с соблюдением всех канонов, даже цвет камня подобран такой же, как и у соседних тысячелетних церквей. Вот так надо обращаться с православным новостроем, товарищи болгары!

   Рядом идут археологические раскопки чего-то еще более древнего (римского? – ну да, византийцам же город тоже достался по наследству от римлян, тогда он назывался Лихнидос). На другом конце старого города, на обрыве над озером путеводитель обещает нам самый древний охридский храм – Церковь Святого Иоанна Канео.

 Иоанна Богослова, по-нашему. Нет, мы, конечно, туда доехали. Но, во-первых, пешком было бы раза в два быстрее, а во-вторых, я никогда в жизни так не потел. И припарковаться, конечно, я не смог, поэтому девчонки пошли к Храму, а я – потеть в обратную сторону. Я все-таки припарковал машину где-то ближе к выезду из старого города, но, скажу я вам, Охрид – не тот город, где надо ездить… Церковь Святого Иоанна восхищает. Маленькая, скромная, она чем-то по восприятию напомнила нам Церковь Покрова на Нерли, или Георгиевсий собор в Юрьеве-Польском. Та же простота и древность, просто веющая от камней. Стиль – смесь армянского с византийским. Внутри тетенька продает билеты, она же нам и рассказала о церкви, в ней действительно два придела, греческий и армянский, службы велись обеими церквами. Здорово, чудо. Фоткаемся на фоне древней церкви, стоящей на утесе над древним Охридским озером. Выезжаем просветленные и влюбленные в Македонию.

Теперь в Албанию. Но переночевать, все-таки, хочется тут.

    На выезде из Охрида симпатичный мотельчик, номера есть, недорого, но идут приготовления к свадьбе. Нет, пожалуй, это чересчур. Проезжаем город Струги на берегу все того же Охридского озера и в маленьком поселочке на первом же доме видим «Соби», то есть, комнаты. Звонок в дверь, долго никто не открывает, а потом из соседнего дома приходит парень. «25 евро, ключи оставьте завтра в дверях». Комнаты предназначены для отдыхающих на озере, и к нему ведет тропинка, по которой с купания возвращается публика, в том числе и наши соседи – семейная пара с двумя девочками. Мы их не видели, но отчетливо слышали, так как наши комнаты были отделены друг от друга картонной перегородкой, так что это место ночевки мы назвали «общежитием имени Монаха Бертольда Шварца». Впрочем, соседи угомонились раньше, чем мы доели купленный у албанцев из кузова грузовика, стоящего на нашей улице, арбуз (самый маленький потянул на 10 кило), и, сытые, мы отправились переваривать еще одну чудную страну – Македонию.