Славянское Кольцо

   20, 21 августа. Еще накануне мы с женой договорились, что они поедут в Будапешт в два присеста, я хочу, чтобы они посетили и пофотографировали Плитвицкие Озера – еще один национальный парк Хорватии, где, как в Крке, тоже каскадами падает вода, только это не река, а озера, расположенные на разной высоте и соединенные протоками водопадов... А по озерам ходят кораблики. А еще я хочу, чтобы они посмотрели как следует Загреб, чтобы рассказать мне, а то я его не увижу. И они выезжают аж двадцатого, без труда находят магистраль на Сплит – Загреб (а я бы поплутал), гуляют и смотрят Питвичка Езера (их они после Крки не впечатляют), встречают русских чуть ли не на единственной, кроме них самих, в Хорватии русской машине, договариваются ехать паровозиком, но те нажимают на газ… и к вечеру двадцатого останавливаются в Загребе. Загреб тоже не вызывает особой эйфории, наверное, слишком много уже впечатлений (помните – норвежское переполнение регистров восприятия), и 21-го они уже на подступах к Будапешту, который встречает их дешевым новым отелем, в номере которого обнаруживается Wi-Fi, и все это Ирка рассказывает мне по скайпу в пятницу вечером. И вот наступает

   22 августа. Как приятно стало путешествовать. Вышел из дома с компьютерной «торбой» через плечо, спустился в метро, потом на электричку в аэропорт («затестил» Шереметьевский экспресс – неплохо, а через неделю он пойдет с Белорусского, а не Савеловского, и будет еще удобнее. Только в терминале топать долго и через стройку – любят у нас сначала наспех открыть движение, отрапортовать, а потом долго достраивать, да и в первый терминал все равно через автобус. Но сегодня нам во второй, холодновато, но солнце светит и на душе радостно). Впрочем, приятность путешествий стало обыденностью. Раньше, перед поездкой заграницу, волновался, ночь порой не спал, а теперь… спустился в метро и попал в Будапешт. Даже посадочный талон дома распечатал. И в Шарике никто ничего не спросил – привыкли, наконец-то, наши власти, что можно вот так, с компьютерной сумочкой через плечо из дома и в Будапешт. И слава Богу. (А за окном плотные тучи облаков редеют и сменяются чистым небом. Это прошла еще одна неделя, или даже 10 дней, которые я провел в Москве на работе, а девчонки в чудной Хорватии, на чудной Адриатике, а вчера они доехали сами до Будапешта… Прямо, снова летом, отпуском подуло. Нет, через 2-3 дня мы вернемся в Москву, в которой сегодня утром было всего лишь 9 тепла. В общем, лечу к ним. Они у меня молодцы – Больше тысячи до Будапешта, граница. Ну, а пока лечу – пишу дневник).

   Самолет прилетел по расписанию, 10-30 утра, выход на улицу без проволочек –вопросов на границе нет, багажа тоже, – 5 минут всех дел. Звоню девчонкам. «Вы где?» – «Паркуемся на стоянке напротив твоего выхода». Короткая встреча. Они, несомненно, стали чернее. В шортах, футболках. А я три часа назад был в Москве, где было всего 9 градусов тепла с утра. Ирка садится за руль и везет меня в центр Будапешта, поностальгировать. Они здесь уже были, вчера и сегодня, а вчера на окраине Будапешта они нашли торговой центр «Теско», поэтому Лелик счастлива.

    А впервые мы попали сюда в августе 1998 года, сначала в Будапешт, потом на Балатон, наслаждались Венгрией, пока не случилось 17 августа. В аэропорт мы ехали, стрельнув у детей всю мелочь, которая была в карманах – карточки-то заблокировались, и опустошив счета мобильных. А потом, ровно через год, а к тому времени все поправилось, мы поехали в первый раз из Москвы в Италию на машине, открыв для себя по пути и Польшу, и Чехию, и Словакию, и Австрию… Это в той поездке к нашей машине подошел немец и сообщил, что он был в России – до Вязьмы дошел. И из Италии мы тогда сбежали – от жары, в Германию, под Мюнхен, смотреть солнечное затмение. А там было холодно, и мы снова сбежали – в Венгрию, которая в той поездке не планировалась. И только там мы были в абсолютном комфорте, в домике учителей математики, с вином и фруктами.

   Ирка привезла меня в самый центр – к мосту через Дунай. В тот раз мы попали на праздник, день Независимости (нам так сказали тогда, на самом деле день Святого Иштвана), празднуется он 20 августа, и был потрясающий салют под звучавшие над Дунаем вальсы Штрауса, который мы смотрели с кораблика, а потом гуляли всю ночь вместе с ликующими венграми. Все это вспомнилось, пока Ирка везла меня по Будапешту, вспомнились и казусы, как мы впервые в жизни пошли на гонки формулы-1, купив за безумные деньги билеты на стоячие трибуны, а придя туда, обнаружили стоящий на наших местах здоровенный джип с российскими номерами. Так и смотрели гонки, влезши на этот джип, с разрешения его владельца, а наша машинка была припаркована в это время на ближайшем кукурузном поле. Или как пошли дегустировать вино с детьми, которые так надегустирвались, что рассказывали нам весь вечер анекдоты. Венгрия – одна из самых душевных, самых любимых нами стран, и за воспоминания, и за теплоту. Мы переехали Дунай, уперлись в замковую гору, развернулись, помахали ручкой Парламенту. И чего я не отправил своих девчонок туда на два дня раньше, увидели бы снова салют над Дунаем? Опять, как в Болгарии, дурак… Но я сажусь за руль – соскучился – и мы двигаемся из Будапешта на северо-восток.

    Сначала это магистраль, и мы летим на всех парах, остановившись лишь для Макдоналдса, а так же чтобы в нем перекусить и протереть лобовое стекло от набившихся в него хорватских и венгерских мошек. Заодно заливаем воду в бочок омывателя, этого добра (мошек) у нас по пути будет только больше. Пока крутимся около машины, подходит мужичок цыганской внешности, но прилично одетый, и предлагает купить по дешевке электроинструмент. Да, на восток едем. Послан, и вам советую так делать всегда, ибо неизвестно, откуда он это украл и кто это потом у вас будет искать. Потом заканчивается магистраль, и мы едем по обычной дороге, покупая по пути всевозможные фрукты. Фрукты в Венгрии традиционно хороши, особенно персики, но есть их лучше в домике на Балатоне, запивая токайским, а не за рулем машины. Но скоро похолодает, и летние штаны все равно нужно будет переодеть. Дорога слегка петляет, и в какой-то момент возникает табличка. «Словакия». Мы уже пообедали, у нас хорошее настроение…

   Первая заправка – наша. В Словакии все цены написаны крупно в евро и только внизу – мелко – в кронах. Бензин чуть больше евро, как и у всех соседей, а вот виньетки на заправке снова нет. Но это не Болгария, здесь мы шутить не будем, а купим ее в Кошице, это следующая наша реперная точка, до которого от границы двадцать километров. К Кошице подъезжаем со стороны Черемушек. Я об этом уже писал в Софии, но не могу не повторить. Ужас, ужас, ужас. Если более западные наши сотоварищи по соцлагерю как-то пытаются скрыть или обыграть блочное уродство, то в Словакии это выставлено напоказ. Причем впервые мы обратили на это внимание в ту же поездку 1999 года, увидев с высоты Братиславского замка этот город… Громадные поля Черемушек. Только в Кошице это все еще и облупилось клочьями. Суббота, город вымер. А мы планировали, правда факультативно, пошопиться слегка в Венгрии, Словакии или Польше. Венгрию мы уже слегка обчистили, по Лелькиной части, а вот в Кошице, похоже, все закрыто. Спросим у навигации. Навигатор выдает вдруг, что рядом с центром, к которому мы неумолимо приближаемся, есть огромный торговый центр. Тогда туда, а потом погулять, если останутся силы и время. «В конце дороги поверните налево», – просыпается вдруг навигация, что я и делаю, не обращая внимания на знаки, предписывающие сначала повернуть направо, а потом развернуться. Я уже вижу встрепенувшихся, проснувшихся и уже направившихся ко мне полицейских, но еще думаю, что уж они-то меня простят, а прямо идет пешеходная улица, это мы приехали в старый город, в перспективе этой улицы расположен невысокий, но очень красивый готический храм. «Ваши права или паспорт», – говорит полицейский, а я еще не понимаю, к чему, ведь словацкий язык очень похож на русский. «Да, задумался, навигатор сказал, я из России», – говорю я в надежде на милую беседу с «братушками», «Вижу, из России», – говорит полицейский, листая паспорт. И дальше дословно: «Что делать будем, Василий Анатольевич?». Я думаю, наши лица нужно было бы снимать на камеру. Хотя, нижние челюсти, наверное, выехали бы за рамку кадра. «Простить», – нахожусь я, а Ирка улыбается. «Это нельзя. Ваше нарушение стоит 60 евро». Улыбка сходит с Иркиного лица, и она начинает свирепеть. А я наоборот, начинаю ржать. Или мы не заметили, как Брест проехали?

  – Пять! – говорю я,

  – 30,

  – Ну на тебе 20,

  – Машину будете ставить на парковку, чтобы центр посмотреть? – говорит он и на глазах всего честного славянского люда кладет, не прячась, мою двадцатку в карман. Нет, на пространствах восточнее Бреста такого цинизма уже не встретишь, там берут, но прячутся. Или вступление в Евросоюз сделало словацких взяточников более честными? А может, они еще и налоги с этой двадцатки заплатят? Все-таки, Словакия – самая восточная из западных славян. Впрочем, может, это просто «выпадок» (польское словечко, об ассоциациях, с ним связанных, поговорим в Польше ), в семье ведь не без урода… Один мой приятель ухитрился всунуть в США полицейскому, остановившему его за езду в пьяном виде, 200 долларов, это было во Флориде, и я бы никогда этому не поверил, если бы не был свидетелем. Но не делайте так никогда в США. Да и в Словакии не стоит. «Машину мы ставить не будем, а поедем в торговый центр. Ну вас», – это уже Ирка вступает в беседу. Торговый центр пуст. Ну и ладно, не страшно, думаем мы, пошопимся в Польше, поскольку Люблин по пути, и едем на выезд, поскольку гулять по Кошице тоже расхотелось. Навигатор на этот раз без подстав выводит нас из города к развязке магистралей, одна из которых поведет нас в Люблин, и в центре этих развязок мы видим мегашоп «Теско» – тот же магазин из серии типа «Ашан», но с промтоварным уклоном, что был подвергнут набегу девчонками, ожидавшими меня, в Будапеште.

    Очень большой магазин. Мы провели там около 3 часов. А вот цены… как вам мужские джинсы за 6 евро? Лелька была отпущена на свободу с разрешением купить все, что нравится. Ко всем этим вещам куплен чемодан. За все, с чемоданом вместе, уплачено менее 300 евро. Все вещи в чемодан не вошли. Добавим 20 евро словацкого коррупционера-разводчика к стоимости вещей? Пусть это будет налог на иностранцев… Спрашиваю у двух третей, а что в Теско в Будапеште? – Поменьше, подороже (это субъективно, цены на большинстве этикеток обозначены сразу в нескольких валютах – чешских и словацких кронах, форинтах, евро, причем скорее не будет словацких крон, чем евро, злотых и, почему-то турецких лирах), кое-какие группы товаров идентичны, но не все. И в Словакии этот выбор гораздо больше. А что за товары? Обычные, повседневные, от трусов до пальто. Не бутик конечно, Но и не Черкизово. Сделано все, как обычно, в Китае, Пакистане, Индонезии. Но качественно. Выходим на улицу. Похолодало, пошел дождь. Да, отпуск кончается, еще три часа назад светило солнышко и было под тридцать, а тут и двадцать то с трудом. Около магазина промышляют пацаны лет по 10 – там тележки с прорезью для монетки – суешь монетку – берешь тележку. Чтобы вернуть монетку, нужно тележку поставить на место. Вот пацаны и забирают у вас тележки, извлекают монетки, освобождая вас и от необходимости эти тележки ставить на место, и от самих монеток. Потом, сидя в углу при входе, пересчитывают свою добычу. Пусть, всё не попрошайки. Дождь усиливается, проливается ливнем и не прекращается, а остается моросить. А мы встаем на магистраль, она раздваивается, одна – по указателю Прешов, нам туда, до него километров 40, а вторая уходит в Ужгород. До него здесь меньше сотни, и с той стороны до Львова дорога теперь отличная. Но в Украину больше не хочется, поедем через Польшу. Где-то тут же покупаем виньетку, она тут дешевле всего и стоит что-то около 1.5 – 2 евро. За Прешовом заканчивается магистраль и дорожка начинает сужаться и уходить в горы. Там, за перевалом, Польша с первым польским селом под названием Поляны, а нам пора спать. Тут, на одном из поворотов нам встречается мотель, в котором есть свободные трехместные «избы», только удобства на этаже, но кроме нас на них никто не претендует, и мы ужинаем остатками хорватских продуктов и венгерским арбузом. В принципе, если пораньше встать и посильнее нажать, то за завтра можно и до дома доехать, нам тут 100 до Польского Жешува, 150 потом до Люблина и еще 100 до границы, от которой 1000 до Москвы по отличной магистрали. Но проехав столько, сколько мы проехали, торопиться уже не хочется. Да пусть идет, как идет.

   23 августа, воскресенье. Не поняли мы, что завтрак не включен, и выселились, погрузились в машину. А продуктов разных осталось много. Ну и ладно. Просим ключ от комнаты, возвращаемся и завтракаем своими продуктами. По-прежнему дождь, все такой же нудный и моросящий. И дорога, петляющая по здешним горам – Татрам. На очередной петле знак – въехали в Польшу. Но ни характер дороги, ни характер окружающего ландшафта не меняются, все те же невысокие горы, селения, дорога в которых превращается в главную улицу, похожие, скорее на городки, чем на села, с неизменной кирхой и скоплением людей вокруг нее. Собственно, это и изменилось, все население около церквей, но вот особенность это одной из самых религиозных стран – Польши, или просто утро воскресенья? Дорога постепенно спускается в долину, становится прямой, плотность движения по ней увеличивается.

   Попав впервые в Польшу в середине девяностых, перегоняя машину из Германии, мы удивились польскому «братству» на дорогах. Тогда мы проехали всю Польшу ночью, но осталось чувство чего-то особенного, непохожего, и мы решили сюда вернуться. Водители были предельно вежливы: при обгоне прижимались максимально вправо или выезжали на обочину, когда она была асфальтированной, причем делали это заранее, видя в зеркало заднего вида ваше желание обогнать. А встречные, видя что вы обгоняете, тоже максимально прижимались вправо, образуя, таким образом, третью полосу для обгона на двухполосных дорогах. И, когда вы завершали обгон, вы говорили им, по польскому же примеру, «спасибо», включив на два импульса аварийку. Достаточно часто они отвечали «не за что» коротким дальним… Ну и о засадах, препятствиях и неисправностях, конечно же предупреждалось заранее. Второй раз мы оказались в Польше уже сознательно в той, самой, десятилетней давности поездке, и рассмотрели и изучили все эти особенности. Теперь «спасибо» аварийками стало международным, переняли мы постепенно и «прием вправо» на широких трассах, и моргать дальним все больше стараемся не в смысле «ну-ка подвинься, я еду», как раньше, а в смысле «проезжайте, пожалуйста». Это все из Польши. Потом мы многократно бывали в Польше, на севере и юге, западе и востоке, транзитом и просто. И всегда радовались этому дорожному братству. Минуем Жешув, дорога становится широкой с обочинами, поток машин растет, но что-то уже не каждый принимает вправо… Хотя все смешные польские фиатики так и едут по обочине, сознавая, видимо, что они не совсем автомобили. Мда. Польская езда, оставшись, без сомнения, культурной, перестала сильно отличаться от езды всей остальной Европы. Еще в первые поездки нас удивили знаки – желтые щиты, на которых был нарисован автомобиль, ударяющий или другой автомобиль, или смешного человечка. На знаках неизменно было написано – «выпадки». С тех пор мы всех потенциально опасных пешеходов стали называть выпадками, потом расширили это понятие на всех, странно, вернее, непредсказуемо ведущих себя людей. С тех пор во многих странах, и у нас в том числе, появились щиты, обозначающие места, где когда-то происходили аварии. У нас на таких щитах пишут «опасность», а для нас это – выпадки, и разошлись они по всему миру из Польши.

   Люблин. Пригороды – как обычно. На въезде – огромные торговые зоны, включающие наш, уже любимый, международный Теско. Заедем? Ну, разве что для сравнения с венгерским и словацким…Открытый закон гласит – все польское гораздо больше всего словацкого… Мы блуждаем по торговым площадям, где есть все, что есть в Венгрии и Словакии, и еще много-много чего. Сначала просто смотрим, а потом объявляем друг другу абсолютную свободу – все равно цены такие, что разорить нас невозможно. Я до сих пор жалею, что не купил шикарный пуховый спальник за 50 евро. Собственно, не готов я был скупать все туристические прибамбасы, стоившие здесь вдвое меньше, чем в Москве. Так же в Китае, увидев всякие пуховые штучки ценой в 50 долларов, я не стал покупать все это. Заставлять себя надо. Ходим – бродим и посреди торгового зала натыкаемся на кафе. Вот здорово, не проходя через кассу можно покушать, а потом продолжить покупки. Мы это и проделываем, заказываем еду и получаем ответ – карточкой «не можно». «Я сбегаю быстренько в банкомат?», - спрашиваю я, получаю в ответ «пшепроше» и бегу на выход – там я видел банкоматы. Подлетаю, вытаскивая карточку, но прямо передо мной возникает огромных размеров мадам (пани), которая с извинениями, дескать, ей срочно, там очередь, но легко (другая весовая категория) отодвигает меня от банкомата, а я стою и жду, как она достанет карточку и вспомнит ПИН. Ничего страшного, я возвращаюсь, девчонки сидят за столиком и лопают, а девушки на кассе обслуживают стоящих в очереди посетителей, записывая подсчитанные на калькуляторе цифры, на бумажке. Конечно, касса-то остановилась на мне. Вот так, спокойно и непринужденно решается в цивилизованном обществе проблема, которая у нас не могла бы не вызвать скандала. Впрочем, кто-то из посетителей кафе позвал менеджера, задал вопрос, почему девушки – продавцы отпускают продукцию без чеков, получил ответ, что посетитель (я) бегал в банкомат, касса пока занята, но он обязательно получит свой чек, пока будет кушать. Всего и делов. (Интересно, а когда торговые центры увеличатся еще, появятся ли там гостиницы или спальни прямо в торговых залах?) Покупки снова потянули на 200 евро и заняли еще две сумки. Ну где мы живем?

    Дорожка за Люблином становится снова узенькой, совершенно пустой, тем более пустой, чем дальше от Люблина и ближе к границе, и мы въезжаем в поселок Славатыче. Это пограничный переход Славатыче – Домачево, ближайший к нам по пути на родину, в 40 километрах южнее Бреста. Мы использовали его несколько раз, отмечая, что очереди в Домачево неизменно короче, чем в соседнем Бресте, на переходе Варшавский мост. Вот и указатель на переход. Едем по указателю и упираемся в опущенные шлагбаумы, горящий красный свет и полное отсутствие кого-либо. Я еще машинально бросил взгляд на часы. 19-00. Воскресенье, вечер. Мы ожидали увидеть что угодно, но не пустоту. Мы много раз пересекали границу Польши и Белоруссии. Один раз мы потратили на это 8 часов – здесь, в Домачево, в той поездке в Италию 10 лет назад. Перегоняя машину из Германии, мы с Вадимом простояли здесь 12 часов светлого времени, проехав Польшу перед этим, и Белоруссию после, ночью. Рекорд прохождения этой границы составил 5 часов – на Варшавском мосту, я тогда дал каким-то бандюкам 50 долларов, и они «переставили» меня в очереди ближе к въезду в зону контроля (каюсь, был молодой, больше я так не делаю). Даже потом, когда мы стали для въезда в Польшу использовать калининградское Мамоново, даже тогда у нас восточная граница Польши не преодолевалась меньше полутора – двух часов. Здесь не было никого. Я, грешным делом, подумал, что может, пункт пропуска закрыли на реконструкцию, или что-то в Белорусско–Польских отношениях поменялось… но шлагбаум вдруг ожил, светофор зажегся зеленым. Здесь правда никого не было. Подошедший польский офицер попенял мне, что я встал не в ту линию (ну растерялся я на этой совершенно пустой площадке), взял паспорта и стал расспрашивать. Как вода в Хорватии. Как дороги. Как погода. Потом начал рассказывать что он в этом году был в отпуске, в Греции, но там было очень жарко, а вода была холодной. И мы поняли, что скучает он давно. «А это только сегодня никого нет?», – спросили мы. «Нет. Сейчас вообще очень мало народу. Очередей нет – кризис, никто никуда не едет». Единственный вопрос по делу, заданный польскими офицерами, – будем ли мы оформлять такс фри. Но все, что мы купили, куплено в Теско, который эту услугу не предоставляет. Не будем. Вот так. Штампики, и паспорта передаются белорусскому коллеге. «Нет, нет, можно из машины не выходить» – прогресс. Выйти, все же приходится – для оплаты транзита по Белоруссии – 5 долларов. Раньше можно было и в евро, но тоже 5. Теперь, если в евро, то 4. Тоже прогресс. Или евро так сильно вырос? Никаких вопросов, потом подходит таможенник. «Есть что декларировать?», - «Нет». Дальше уже было протянуты паспорта со штампами, но что-то привлекло внимание пограничника. Он берет паспорта, показывает их таможеннику, Они о чем-то шепотом переговариваются. «Вас что-то смущает?», - спрашиваю я. «Да. Несоответствие штампов в ваших с женой паспортах. Когда ваша жена выехала из России?», - «26 июля», - «А Вы когда выехали из России?», - «Первый раз вместе с ней, потом они остались, а я улетел в Москву на самолете, а потом прилетел в Будапешт, пока они ехали, это было вчера». Пограничник добреет, на лице появляется улыбка. Но потом он снова напускает на себя строгость, смотрит в мой паспорт и задает вопрос. «Где вы выезжали из Молдавии в Румынию?», «Леушены», – говорю я, и пугаюсь той поспешности, с которой я это сделал. Ведь нормальный человек (к которым я, как читающий по ночам карты и содержащий в голове мусор из географических названий, не отношусь) вряд ли запомнит название молдавского села, пусть даже с пограничным пунктом, а вот шпион точно его заучит. Но белорусы отдают нам паспорта, мы их пролистываем на предмет наличия нужных печатей и выезжаем, взглянув на часы, и даже восхищаясь внимательности стражей. Мы-то думали, они дурака валяют, а они на самом деле все примечают. Это я искренне, без тени сарказма. 19-16. Пятнадцать минут на въезд из Польши в Белоруссию, с беседой о погоде с польским пограничником и сомнениями пограничника белорусского. Такого никогда не было. Такого не бывает.