Полумесяц со звездою

Часть Первая. Ливан.

Тот, чей дом сделан из стекла,
не бросает в людей камни.

 Арабская поговорка

   Все еще 1 января. Мы еще какое-то время гуляем, но когда нас окончательно ловит такси, уже не сопротивляемся. Ориент Гейт, за вещами, 45 фунтов. Алан пишет нам на бумажке «Самария», но пока мы копаемся с вещами, его смена заканчивается, и он выходит с нами. В лифте он предлагает нам еще один опыт – проехать вместе с ним в Самарию на рейсовом автобусе, но мы не решаемся с багажом, и поймавшее нас на выходе из лифта такси везет на автовокзал за 150 фунтов. Самария – дальняя окраина, ехать туда минут 30, по счетчику 100, но в дальних поездках счетчик надо умножать на полтора (это правда). Уже спустились густые сумерки, когда мы подъехали к автовокзалу. Он представляет собой огромную площадь, на которой останавливаются подошедшие из города такси, маршрутки и автобусы, отсюда же уходят междугородние маршруты, место международных же огорожено забором, и вход туда снабжен рамкой металлодетектора и установкой для просвечивания багажа, вокруг экрана которого сидит и стоит человек 10 народа, мужчины, половина курит, половина пьет чай. Входящие местные подвергаются досмотру, нам же – «велькам», несмотря на отчаянный писк рамки – это я фотоаппарат забыл снять с плеча. Тут же к нам подходят зазывалы, отталкивая друг друга:

– Бейрут?

– Такси?

– автобус?

– Такси раньше, быстрее, и всего на 100 фунтов дороже!

–Автобус комфортабельнее и существенно, на целых 100 фунтов дешевле!

Отчего-то я решаю попробовать ехать на такси. Но на площади за будкой охраны стоят штук пять автобусов, машин же, про которые мне говорили, что их будет море, что-то нет. Но мы уже произнесли слово «такси», автобусный зазывала обиженно семенит сзади-сбоку, но не отстает, таксистский зазывала трусцой бежит чуть спереди, одновременно пытаясь выхватить у меня чемоданы, но я не отдаю – они компактные и на колесиках, и помощь нам в этом не нужна, а отдавать целый доллар бакшиша за помощь, которой не нужно – это неправильно. Не то, чтоб мы такие жадные – за нужную помощь можем и побольше заплатить, а за ненужную, честно говоря, и рубля жалко. Поворачиваем куда-то за угол и видим одиноко стоящий черный - пречерный мерс огромных размеров с тонированными, да еще и занавешенными окнами, весь увешанный какими-то блестяшками, лакировано-хромированный… В общем, пацанское авто, служившее в прошлой жизни лимузином не меньше, чем Вилли Брандту. Или, на худой конец, Гельмуту Шмидту, но в его первом сроке. При нашем приближении двери распахиваются, не давая нам опомниться, и мы оказываемся внутри. Ощущение ненужности происходящего все же берет верх,  авто трогается, до жены доходит неправильность ситуации и она начинает нервничать, а я задаю вопрос.

            – И что, это такси стоит 2000 фунтов?

            – Четыре. Это ВИП-такси.

            – Остановите.

            – У вас нет 4000 фунтов? А сколько есть?

             – Остановите, мы едем на автобусе.

Лимузин успевает проехать метров сто по площади из-за своего угла, и останавливается аккурат около автобуса. Вернувшийся автобусный зазывала уже достает из багажника чемоданы.

            – Давайте паспорта, я пойду за билетом.

            – Э, нет. Я сам.

            – Хорошо, идите за мной, а то скоро отправление, минут через десять. – Это он на ломаном, в отличие от сносного, английском лимузинщика. Чемоданы уже невероятным образом переместились в багажник автобуса, девчонки стоят около, Ирка закурила. Водитель лимузина, вместе с лимузином куда-то исчезает, наверное, снова за угол. В кассе все по-честному, вывеска латиницей гласит, что на Бейрут, паспорта переписывают в книгу от руки, долго рассматривая буквы в них, и выдают за 1200 искомый билетик

на троих, места на котором заботливо пишут нашими цифрами, так что можно было не учить. Все. Плюхаемся в автобус на указанные места, и через несколько минут он начинает выплывать за ворота. Можно расслабиться. Вот, оказывается, для чего мы сегодня в монастыре купили церковного вина! Но пьем его аккуратно, из черного пакетика – так, на всякий случай. Не, ну надо же, какой лох. Интересно, а в Москве я бы плюхнулся в остановившийся на поднятую руку черный тонированный лимузин 80-х годов выпуска? А тут-то что, да ладно бы один, но с женой, дочкой. Ну нифига ж себе я дал. Пять глотков церковного. Отпустило. Это Сирия во всем виновата – расслабился я, перестал ожидать подвоха, вот и пропустил удар. Надо собраться. Еще три глотка. Хорошо. Автобус – достаточно свежая «Скания», кресла удобны, заполнен чуть больше, чем наполовину. Пассажиры мужчины и женщины, все с открытыми лицами и часть женщин одета по-европейски. Но европейцы мы одни. Начинаю смотреть в окно. Дорога – магистраль с разделительным газоном посредине, автобус идет ходко, обгоняя по пути не только грузовики, но и легковушки, хотя достаточно аккуратно. Раздается звонок Гали. Это к ним мы едем и проведем три дня с их чудесной семьей, но о них я чуть позже, за бутылочкой Ливанского. Под сирийское же лучше смотреть на дорогу, хотя темно, но тем не менее видно, что арабские указатели продублированы латиницей. Это волновало, поскольку могло бы стать проблемой во второй части Сирии, где у нас арендована машина. А с Галей договариваемся, что позвоним им, как только пройдем ливанскую границу. Автобус делает остановку у какого-то магазинчика, и пассажиры высыпают туда и возвращаются с покупками. Но нам, вроде, ничего не надо. Сирийский челночный бизнес мы увидим потом, покидая Сирию во второй раз, пока же просто сидим. Помощник водителя автобуса раздает какие-то бумажки, за что хочет денег. Удивляюсь – денег он хочет много (по-сирийски – аж по 500 фунтов за каждую, а их целых три). После некоторых раздумий, сопровождаемых попыткой сирийца объяснить нам на пальцах, что это, понимаем – сбор за выезд. Так-то. «Вход бесплатный. Выход три рубля». Впрочем, не так. И въезд платный – 20 долларов, и выезд – еще 10. К этому прилагается просьба заплатить еще 50 фунтов за услугу по сбору с нас пятисот. Ну да ладно. Автобус подруливает к пограничному терминалу, и мы выходим. Терминал – довольно большое помещение, в котором много окошечек, но все, кроме одного, пусты. Над ним надпись по-арабски и по-английски - что-то типа «Arab nations», туда и встают все пассажиры, кроме еще одной пары, явно арабской, но с европейскими паспортами. В соседнем окошке зажигается свет, нас туда приглашают, но еще минут десять мы ждем, когда чиновник за окошком включит компьютер и займется нами. За это время весь автобус уже получает свои штампики, и водитель жестами показывает нам, что он проедет чуть дальше. Бумажки, купленные нами за 500 фунтов тщательно изучаются, перекладываются из паспорта в паспорт, как я думаю, из-за трудностей с прочтением наших фамилий, но оказывается, что офицер сомневается в правильности взимания денег с Лелика, зовет коллегу, и тот предлагает в следующий наш выезд покупать на одну бумажку меньше,  используя Лелькину. Для убедительности зачеркивает на ней Olga, пытается написать мое имя, не может, и предлагает это сделать мне самому. Путь свободен, автобус отъехал, но нас ждет помощник водителя и провожает. Внутри офицер проверяет паспорта у всех остальных, нас же просят подождать, пока закончат проверку внутри. Потом офицер просматривает паспорта, и мы снова на местах. Ливанский пункт пропуска расположен в нескольких километрах от сирийского, и скоро автобус подруливает к нему. Снова выход, снова без вещей, тут зал больше и цивильнее, но снова весь автобус встает к одному окошку. Очередь идет шустро: паспорт – штамп. На нас останавливается. Паспорт пролистывается, мы думаем, что в поисках израильских отметок, но нет.

– Где ваша ливанская виза? - на очень хорошем английском.

– Мы рассчитывали получить ее на границе.

– Вам в другое окошко, для иностранцев. – Действительно, окинув взглядом зал, видим, что есть окошко с надписью «visa», за ним сидит офицер. На окошке надпись – оплата за визы принимается только в ливанской валюте. Сейчас еще в банк побежим.

– Цель поездки?

– Туризм и посещение друзей.

– Это их адрес написан в анкете?

– Да. А где поменять деньги?

– А зачем Вам менять деньги?

– Чтобы отдать их Вам.

– Мне?

– Ну, не Вам лично, ливанскому государству, за визу.

– А. Я вам ставлю бесплатные визы, можете находиться в Ливане месяц. Платить можно везде долларами, если Вам удобнее. Добро пожаловать!

           Наш автобус снова уже проехал за очередные ворота, помощник водителя снова берет нас за руку, и мы через пограничный пост снова догоняем его. Честно говоря, я думал ехать на такси, чтобы не было длительного ожидания на границах кого-нибудь из пассажиров, но оказалось, что на этих границах автобус ждет именно нас. Всего на формальности потратился час времени, дальше дорога идет в темноте по населенной и гористой местности – это мы попадаем в долину Бекаа, но за окошком темно. Движение чуть уплотняется, и через короткое время мы снова делаем остановку около магазина. Народ бежит покупать что-то съестное, а водитель подходит к нам и спрашивает, куда нам в Бейруте. Я говорю, что нас встретят, а он настаивает, чтобы я позвонил встречающим и дал ему трубку. Так и делаю, и выясняем, что конечная остановка автобуса – автовокзал Шарль Хеллу - наиболее удобное место, чтобы передать нас с рук на руки, в целости и сохранности. Что и происходит примерно через час.

            Автовокзал в Бейруте – пространство под мостом, с билетной будкой и перронами. Сейчас уже вечер, и перроны свободны, лишь парочка подошедших автобусов, да в отдельном углу маршрутки. Запомним их, через три дня будем осваивать. А прямо около перрона припаркована Тойота, рядом с которой два улыбающихся лица – Галя и Биляль. Встреча! Галя и Ирка учились когда-то вместе в медицинском, Биляль – тоже врач, получивший диплом в Москве. Теперь они живут и работают в Ливане, и у них двое очаровательных мальчишек – Ходор, которому 15, и Айман, которому 11. Они тоже хотели поехать нас встречать, но, увы, вместительность машины не позволила.

            Автовокзал находится в северной части Бейрута, дом же Биляля и Галины в пригородах Сайды (Сидона), это в 40 километрах к югу от Бейрута, поэтому по пути проезжаем весь Бейрут насквозь, вдоль бывшей «зеленой линии», разделявшей охваченный гражданской войной Ливан времен нашей школьной молодости. Как-то так получилось, что в Ливане перед глазами не Библия стояла, а «Международная Панорама». Цепочка ассоциаций у меня и сейчас примерно такая – Бейрут – гражданская война – зеленая линия – долина Бекаа – толстый  обаятельный Александр Бовин в кресле, рассказывающий о войне  с включениями на фоне бомбежек репортажей Фарида Сейфуль-Мулюкова.  Вот ведь, стереотипы.

            Дорога достаточно загружена, но сегодня выходной, и пробок нет. Мы выезжаем из Бейрута по широкой магистрали и через полчаса поворачиваем на боковые дорожки, петляющие по сильно всхолмленным пригородам Сайды. Большой отдельно стоящий дом с садом, и выбегающие нам навстречу радостные парни.

            Сегодня первое января, и стол выглядит явно новогодним. Как же на Новый Год без традиционных холодца, оливье и селедки под шубой? Это Галя. Но и ливанская часть представлена не менее замечательно – множество восточных салатов и закусок, и традиционные лепешки, которыми меня тут же обучает «пользоваться» Биляль – отрывается кусочек лепешки, берется тремя пальцами правой руки, этим сооружением вы лезете в салат и отправляете потом в рот вместе с лепешкой. Оказывается, достаточно удобно, настолько удобно, что к концу поездки я забросил вилку и стал есть руками. Это, примерно, как палочки в Китае. Разговор идет долго, мы вспоминаем всех друзей – знакомых, студенческую жизнь, говорим о политике, религии и национальном вопросе… В какой-то момент гаснет свет, и загораются аккумуляторные тусклые аварийные лампы. Биляль извиняется, уходит, и через минуту снова загорается свет, сопровождаемый едва различимым стрекотом дизеля. Пока мы будем за столом перемывать косточки всем, кого знаем, под вовремя открытую бутылочку бордо, я вам расскажу немножко об устройстве дома.

            Тут надо оговорится, что это конкретный дом, достаточно успешной ливанской врачебной семьи, Биляль – практикующий хирург, ведущий, помимо операций в государственной клинике, частный прием еще в двух кабинетах. А Галя заведует врачебной лабораторией. Уровень жизни этой семьи достаточно высок, хотя сразу было видно, что чтобы его достичь, им приходится очень напряженно работать. И в других домах мы не были, поэтому не будем ничего обобщать.

            Дом достаточно большой – в двух уровнях, нижняя часть – кухня, хозпомещения, большая прихожая, лестница на второй этаж и кабинет, в котором очень любят заниматься дети, несмотря на то, что у них наверху есть собственные комнаты. Еще одна комната закрыта, там отключено отопление. Но она принципиальна для арабского дома – это салон. Обычно здесь принимают гостей, ведут долгие разговоры и курят кальян. Но наши друзья не по этой части, и поговорить им удобнее по-российски, на кухне. Впрочем, из кухни есть выход в застекленную терраску, окруженную садом – летом там прохладно, для зимы же поставлена по центру буржуйка, вокруг которой мы и сидим. Буржуйка, конечно, это по принципу действия. По внешнему виду – вполне элегантный и даже симпатичный отопительный прибор. Отопление дома устроено на солярке, когда дом строился, она была дешевой – Бейрут всегда был морской перевалочной базой арабских нефтепродуктов. Но потом цены стремительно пошли вверх, и такое отопление теперь вылетает в копеечку. Вот так и у нас с газом будет – сейчас все, купившись на относительную дешевизну газа для населения, проведут его в свои частные дома за безумные деньги, а потом получат европейскую цену на него. Так что отопительная политика этой семьи подчинена идее суровой экономии – температура поддерживается на уровне 15 градусов, отопление действует по ночам и выключается днем, неиспользуемые комнаты не топятся. А когда совсем озябли – чайку у буржуйки. Не простая ситуация и со светом – он выключается по определенному, плавающему графику – тут уже экономит государство. График этот заранее известен, и люди пытаются под него подстроиться. Обычно это четырехчасовые выключения в течение ночи и более короткие днем. Люди побогаче имеют у себя автономный «мотор», но запускают его лишь в случае необходимости.  Потому и покинул нас Биляль, что автоматика у него устроена так, что автономное питание переключается на постоянное всегда, когда последнее есть. А вот когда оно пропадает, хозяин сам решает, запускать «мотор», или нет. И, как правило, не запускает, поскольку для освещения хватает аварийных аккумуляторов, кухня на газу, водогрейки - электрические титаны, но большие, и запаса в них хватает надолго. Единственное, что страдает в этом случае – это горелки и насосы отопления, но все равно уж надо экономить. Да, про воду. Водопровод здесь централизованный, но ведет в большую емкость – танк, который и заполняется, и из которого вода уже разбирается на кухню и в ванные комнаты. Кроме водопроводной воды есть возможность собирать в танк дождевую воду, что и делается, поскольку летом перебои с водой достаточно часты. И есть возможность докупать и заливать туда привозную воду. Прошлым засушливым летом Билялю приходилось несколько раз заливать емкости покупной водой. Канализация – септик, достаточной большой, чтобы долго не заниматься его чисткой. Ну и кухонный газ – это обычные маленькие баллоны. Можно было бы поставить большой, в проекте даже был предусмотрен газгольдер, но на это нужны дополнительные разрешения, а потом и договора на обслуживание, так  что Билялю показалось проще покупать 20-литровые баллоны в супермаркете. Снаружи дом сейчас не видно, как и сад. Завтра опишу. Да и разговор уже по второму кругу пошел – пойдем-ка мы спать! Дети, кстати, пока мы разговаривали, освоились, посмотрели какой-то мультик, поговорили. У них короткие – два дня – новогодние каникулы, и завтра мы поедем все вместе, на двух машинах. А послезавтра им в школу. А Биляль и Галя взяли на работе трехдневный отпуск, чтобы покатать нас по Ливану.

– Кстати, есть ли у вас какая-то программа, что хотели бы увидеть, или на наш вкус?

– Сказать честно, я по Ливану немного прочитал. Обязательно хотелось бы в Баальбек. Еще по Бейруту и окрестностям – Джейта, Собачья река. Кедры. Ну и как посоветуете, можно в Библос, Триполи – на север, а можно на юг… Мы четвертого вечером хотели бы быть снова в Сирии, в Хомсе, у нас там забронирована машина. Можно так спланировать, что с севера сразу в Хомс переехать. Впрочем, все на ваш вкус.

– Вот и хорошо. А в Хомс маршрутки от той же автостанции идут. Спокойной ночи.

Спать идем на второй этаж, где собственно, спальни и расположены – большая хозяйская, две мальчишек и гостевая, оборудованная в игровую.