Полумесяц со звездою

              Вот одновременно и жалко, и хорошо, что мы в Петру приехали уже под конец поездки. Оно так и планировалось – в основном потратить время на Сирию и Ливан, а от Иордании получить впечатление. Получили. И если бы мы сюда приехали сначала, наверное, мы бы дней пять бродили бы среди розоватых скал. А так, столько всего увидели… Но рано, рано подводить итоги. И поскольку мы все южнее и южнее, зимняя природа дает нам больше и больше светлого времени – полчаса где-то у ночи отыграли. Едем?

          Поскольку до сумерек нам еще минут сорок, решаем поехать, сколько проедется, по Королевской дороге, а потом свернем в сторону Мертвого Моря, на котором зависнем на денек, чтобы провести архивацию и освободить место на жестком диске наших мозгов. Но тут я включаю гарминовксую женщину, которая решает провести обзорную экскурсию по всем переулочкам Вади Мусы, но в результате в одном из них теряется и снова начинает истерить: «Пересчет маршрута, пересчет маршрута!». Выключаем ее в этом месте «навсегда» - достала. Вади Муса – не тот город, где можно заблудиться, но по уже установившейся традиции нужно спросить дорогу, что мы и делаем у полисмена – регулировщика. А он показывает рукой почему-то не в ту сторону. Ну и ладно, едем все равно в нужную сторону нам, по требованию экипажа спрашиваем снова дорогу у таксиста, который подтверждает, что полицейский, видно, нас не так понял. Заодно он советует нам прямиком двигать к магистрали, поскольку по запланированной нами королевской дороге нам осталось проехать минут двадцать, после чего стемнеет и смысл в езде по ней потеряется. Через пять минут попадаем на королевскую дорогу, а еще через двадцать пять убеждаемся, что таксист опять прав, и уже в густых сумерках попадаем на вчерашнюю магистраль.

            Теперь в нашем распоряжении около двух часов, и можно поразмышлять. Конечно же, о Петре. Но и не совсем о Петре. Безусловно, Петра – это чудо из разряда тех, что называют современными чудесами света. Безусловно, тут нужно побывать. Не нужно все это описывать - нужно увидеть. Петра – бриллиант, один из главных, в богатейшем ожерелье Ближневосточных жемчужин, среди агатов, рубинов и сапфиров под названием Баальбек, Пальмира, Дамаск, Сидон – это только то, что мы увидели. Но вот что интересно. Каждый камешек в этом ожерелье красив сам по себе, но и все оно, целиком – тоже шедевр. Как та мозаика на полу византийской церкви. Можно разглядывать каждый элемент в отдельности, но стоит отойти подальше – вам откроется вся картина. Так и Ближний Восток. Правы мы или нет, избрав для себя такой галопообразный режим путешествий? Не знаю. Очень хочется пристально рассмотреть камешки ожерелья, но еще больше хотелось увидеть его все, целиком. Вернемся ли мы в Петру? Обязательно. Когда на старости лет мы перестанем носиться, как угорелые, по пятьсот километров в день, чтобы объять необъятное. Когда притупится зрение, и отдаление предметов будет вызывать не объемную их картинку, а лишь расплывчатость контуров. Вот тогда мы возьмем в руки линзы и палочки, и первое место, куда мы поковыляем, будет Петра. Она достойна того, чтобы по ней бродить месяцами. А нам надо вперед, Восток слишком велик. И мы летим по магистрали, чтобы охватить взглядом больше и больше. А сначала очистить регистры памяти для записи следующих картинок.

            Наши размышления прерываются лишь для дозаправки нас самих и машинки (удивительное существо, обладает столь же скромным аппетитом, сколь и «желудком»), и в кафешке, и на заправке доллары берут как само собой разумеющееся, и мы продолжаем свой путь. Незадолго до поворота на Мадабу включаю гармин, но он на Мертвое Море предлагает ехать через Амман. «С ума сошла? Дисквалифицирована!» – думаю я и выключаю его снова. Это как в той притче про волков. Два раза обманула – в третий раз не поверил. А надо было. Или надо было бы посмотреть на линии высот на карте в «озике», дабы определить, что прямая дорога на карте не есть самая короткая. Но мысли еще заняты Петрой, и даже на развилке в Мадабе мы выбираем прямую дорожку вместо той, что ведет слегка вокруг. Честно говоря, начальный план предполагал, что мы остановимся на пару ночей в Мадабе, где есть масса маленьких отельчиков, и откуда радиально посетим и Мертвое Море, и гору Нево, и место Крещения. Но при подготовке поездки один наш приятель, влюбленный в Иорданию, настоятельно рекомендовал базой избрать один из крупных сетевых отелей прямо на берегу, типа «Мовенпика» (собственно, именно его рекомендовал нам приятель). Мы еще в Москве отмели этот вариант, убедившись в несуразности стоимости его услуг, но где-то в голове совет засел. А тут еще и переполнение регистров, форматировать которые лучше на лежаке с видом на море, а не из автомобиля. Да и Озик показывает, что тут минут двадцать по прямой.

            Ага, двадцать. Час-двадцать, да по серпантинам такой крутизны, что… ну как мы любим. С указателями сначала на горячие источники (тут стало понятно, куда занесло), а потом на смотровые площадки. Жаль, что темно, как на юге ночью. Еще было прикольно наблюдать за высотомером – сначала почти до тысячи верх, затем до нуля вниз и дальше вниз… вот тут уставшие и приунывшие девчонки оживились. -200. -300. -400 – вот теперь уже точно близко. Практически первый отель – Мовенпик. И хочет он за свои услуги 170 динар в сутки. Но ехать больше нет сил, и я делаю все возможное, чтобы остаться, припоминая все, что слышал и видел в подобной ситуации на рынках Дамаска и Алеппо. За полчаса торговли съедены все яблоки на стойке, но и результат получен. 150, но не динар, а долларов. А под занавес служащий делает нам еще один подарок:

            – За эту цену у вас будет не номер, а бунгало.

            – А это хорошо? – спрашиваю я, а служащий пожимает плечами

            – Ближе к морю. Отдельный вход. Стоит дороже. Сейчас свободно.

            – Да не было бы свободно, вы бы не торговались. Не сезон ведь!

– И вы не приехали бы.

Ну что тут сказать? Действительно, не сезон. Кругом только русская речь – у соотечественников каникулы, интересно, торгуются ли они?

            Чтобы поселиться, надо вернуться в машину и забрать оттуда чемодан. А еще сумка с продуктами. На входе – рентгеновская установка и рамка - как это мы их не заметили? – и мне предлагают поставить туда вещи.

– А это нельзя.

– ???

– Свои продукты на территорию проносить нельзя, - говорит охранник.

– И что же теперь делать? – спрашиваю я, для убедительности вытаскивая полупустую бутылочку конька.

– Спрячьте, спрячьте, – говорит охранник, – вы откуда?

– Сейчас или вообще? Если вообще, то из России…

– Переложите все продукты в чемодан и проходите.

Что-то мне тут не нравится уже. Бунгало – достаточно просторный номер с отдельным входом и терраской – балкончиком, закрытым ветвями деревьев, куда подвозит на электромобиле служащий. Не плохо, чистенько, получше, конечно, чем в большинстве гостиниц, где мы останавливались, но не в три же раза. Начинаю листать буклеты и выпадаю в осадок. Интернет – 4,5 динара полчаса. Минибар – ну это ладно, коньячок не отобрали. Ужин – баксов на 50 главное блюдо. Господа хорошие, вы и вправду считаете торговца на рынке Шарм эль Шейха или погонщика верблюда в Гизе разводчиками? Нет, я тоже люблю комфорт и не люблю навязчивости. Но проехав по арабским странам, мне совершенно очевидно, что более наглые вымогатели и разводчики находятся в Швейцарии, в головном офисе Мовенпика, да не просто находятся, а еще и несут, как истинные миссионеры, свою культуру на Восток, так что арабам и берберам есть, у кого учиться. Тут к чести швейцарцев надо вспомнить Буркхардта, первооткрывателя Петры, но это было давно… да ладно. Сейчас спать, а завтра будем чистить чакры регистры.

11 января.      Как в другой мир попал. Нет, ничего, вроде, необычного. Завтрак пятизвездочного курортного отеля – там, где темнокожий повар готовит омлет по вашему рецепту, персонал вышколен и подчеркнуто предупредителен, а за завтраком звучит русская речь. Вот именно, что подчеркнуто, поскольку настоящую предупредительность мы видели уже на улицах – она другая. Вообще, не надо видимо, путать отдых познавательный и отдых релаксационный – постоянно приходят в голову сравнения не в пользу последнего, хотя понимаем, что цели у этого времяпрепровождения разные, нечего сравнивать теплое с мягким. И на соотечественников, мающихся от безделья в большой, зеленой, ухоженной, но все же резервации, нечего смотреть с сожалением. А их тут девяносто процентов населения. Пока идем к морю, успеваем познакомиться с пожилой парой, приехавшей вместе с взрослой дочерью. И снова понимаем, что нечего всех грести под одну гребенку – супруги очень довольны и приехали сюда ради оздоровительных процедур. А вот дочери явно скучно, и она с удивлением и восторгом слушает наш рассказ о том, что мы так, на денек, проезжая мимо сюда заехали, что можно выйти за ворота, взять такси до ближайшего городка и сесть на автобус или маршрутку в Петру. Нет, что до Петры тут 200 километров, она знает, даже знает, что есть туда экскурсии, но их цена повергла в шок даже оздоравливающихся тут же родителей.

            А вот Мертвое Море – это действительно удивительное явление природы. А если учесть, что из-за расположения на полкилометра ниже уровня моря тут комфортный микроклимат, то можно представить, с каким удовольствием мы спускаемся по покрытым солью камням в пересыщенный, маслянистый на ощупь раствор, расходящийся глицериновыми кругами. И плаваем в нем сидя,

 лежа на боку

или стоя.

А потом вымазываемся местной грязью из заботливо принесенного откуда-то ведерка

скорее для прикола или от безделья.

Еще рассматриваем в бинокль израильский берег и устье реки Иордан, пьем пиво по 7 динар (да и ладно) и рассказываем соотечественникам, как интересно все вокруг за забором. В общем, и правда, прикольно. Но что тут делать больше суток?

            Нет, нужно накормить ребенка «нормальной» едой. Идем с Лелькой в итальянский ресторанчик и получаем в итоге счет в 70 баксов за лазанью и пасту.

            12 января. Отель разом опустел – кончились каникулы на седьмой части суши… Да и погода изменилась – подул легкий ветерок, напомнив нам, что, вообще-то, зима, над пляжем появился оранжевый флаг, и стало некомфортно. В воде тоже не очень здорово, служащие «жужжат» про опасность попадания здешней воды в глаза, отчего те, кому она таки попала, в панике, как киты, выбрасываются на берег в цепкие лапы спасателей, обильно поливающих их из пластиковых бутылочек. Друзья мои! Не надо бояться воды, даже такой соленой. Надо бояться собственной паники. Запаниковали – точно хана вам. А так – прикройте глаз, не трите его, не прикасайтесь к нему рукой – проморгаете раньше, чем дойдете до душа с пресной водой. Единственная радость – почувствовать себя качающимся на волнах поплавком.

            – Должны ли мы освободить номер в двенадцать? – спрашиваю я и наконец-то получаю нормальный ответ.

            – Нет, конечно. Но скажите, во сколько освободите, чтобы мы рассчитывали.

            – Часа в два, – говорю я, но в двенадцать мы уже начинаем маяться от скуки, купаться же не комфортно, а что еще можно делать на берегу моря? И прыгаем в машину.

            Вот, мы снова в своей тарелке. Гарминовская женщина реабилитирована (или я дисквалифицирован), по случаю чего она и сообщает нам, что да места крещения нам тут меньше получаса, и мы едем сначала туда.

            Место Крещения Господня хорошо обозначено указателями и представляет собой место сбора групп с автомобильной стоянкой, где и надо оставить машину и организованно сесть в автобус, купив билет и получив взамен устройство, похожее на телефонную трубку и шариковую ручку одновременно, и магнитную карточку с квадратиками, обозначенными цифрами. Если ткнуть «ручкой» в квадратик с цифрой, то гид в трубке начнет рассказывать про место, на местности обозначенное тем же числом, что и в квадратике. Выглядит это примерно так.

Автобусы уходят раз в полчаса, мы подъехали минут за 15 до отхода следующего автобуса, и местный служащий предложил нам крестильные рубахи – на случай, если мы захотим окунуться в Иордане.

– Конечно, захотим, – говорим мы, но тут подходит автобус, мы в него садимся, а служащий убегает куда-то, и через полминуты возвращается с упаковками.

– Заплатите потом, там по тропинке дальше будут сувенирные лавки. 10 динар, – говорит он и отдает нам свертки.

            Автобус везет по пустынной местности, поросшей мелким кустарником, серого в это время года цвета,

и высаживает нас невдалеке от источника Иоанна Предтечи, куда мы уже подходим пешком.

А дальше тропинка ведет через «заповедные участки, где сохранен древний растительный ландшафт» (откуда цитата – скажу чуть позже)

собственно, к месту Крещения Господня.

Иордан за прошедшее время изменил свое русло, и река отошла более чем на 100 метров на запад, оставив это место на иорданской территории (в «Заиорданье»).

А дальше мы идем по пойме отступившей реки

мимо ближайшего к реке нового греческого храма

входим на пограничную территорию.

Сразу за воротами оборудован деревянный помост со ступеньками в воду. Вифания. Бетани. Бет Айнаим. Переправа. Место, возле которого переправился израильский народ Иисуса Навина через Иордан, чтобы попасть на землю, увиденную Моисеем с горы Нево «Я дал тебе увидеть ее глазами твоими» (Втор 34:4). Сопровождающий гид просит нас спустившись по ступенькам не делать в направлении, указанном Моисеем, больше одного шага, дабы не провоцировать его потомков к неадекватным действиям. Граница с Израилем проходит по руслу реки, в этом месте шириной метра в три (ну, в пять), так что автоматчики с двух ее сторон могли бы запросто перебрасываться фразами.

Вода в Иордане обжигающе холодная, мутная и соленая.

В общем-то никаких особых чувств. Легкость. Удивление от малости и маловодности реки, которую не перешли бы сыны Моисея, не остановись поток перед Навином («вода, текущая сверху, остановилась….священники же, несшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твердою ногой»)(Нав.3:16,17). Дно илистое. Раздевалка одна в виде деревянного сарая. Взгляды солдат чересчур откровенно-любопытные. А так – здорово. А что касается самого Иордана, то глядя на этот ручеек

(и это в январе!) даже не верится, что его разливы могли достигать километра. Вообще, мощность потока Иордана резко начала меняться (сокращаться) с 50-х годов прошлого века, то ли из-за изменившегося в сторону засушливости климата, то ли из-за увеличившегося разбора воды Тивериадского озера («всеизраидьский водопровод», построенный как раз в 50-60 годах питает, согласно своему названию, водой весь Израиль), да и Иордания не стоит на месте в потреблении иорданской воды. Кстати, оккупация Израилем Голанских высот в ходе шестидневной войны имела целью (как говорят) предотвратить строительство Сирией отводного канала, лишившего бы Иордан и Тивериадское озеро процентов на 60 притока стекающих с этих высот вод. Но так или иначе, окунуться в Иордане с головой три раза еще можно.

            Да, чуть про цитату не забыл. «19 января 2011 года, в праздник Крещения Господня, посетил место крещения Господа Иисуса Христа… находящийся с визитом в Иордании Президент России…» и далее по тексту.  По той же лесенке спускался. На том же автобусе ехал. Наверное. И запись оставил. А еще слегка коробило то внимание, которое аудиогид уделял доказательствам того, что все Библейские события, связанные с переходом и Новозаветные, связанные с Крещением, были именно тут. Так настойчиво доказывал, что зародились сомнения.

            А мы не оставляем никакой записи, мы просто одеваемся и, просветленные (прочь сомнения), едем к следующей цели нашей программы – мы хотим увидеть теперь «землю обетованную» глазами Моисея, то есть с вершины горы Нево, откуда он ее увидел, но так и не попал туда: «но в нее ты не войдешь. И умер там Моисей…» (Втор 34:4,5).

            Дорога от Иордана поворачивает на Восток, в сторону гор, долина достаточно сильно заселена, причем коробки домов

сначала идут вперемешку с палатками скотоводов,

потом остаются только палатки

 а остановки около обочины для их фотографирования притягивают, как везде в арабских странах, мальчишек, желающих увидеть свои рожицы в окошечке фотоаппарата.

 Ах, красавец!

А потом и селения удаляются,

 мы начинаем забираться в горы, проезжаем серьезный блок-пост с бетонными плитами, где нас останавливают и интересуются, куда мы держим путь. Мы отвечаем, куда, получаем традиционное «вэлкам» и едем дальше и дальше в горы, рассматривая через заднее стекло потрясающие виды на долину Иордана и Иудейские горы. Даже останавливаемся посмотреть, но не снимаем в предвкушении видов с самой горы. Ага, не знаем еще мы подвоха. Стоянка около монумента пуста. Ворота закрыты, а табличка на них гласит, что гора работает до 16-00. Время 16-10. Зима. С той стороны к воротам подходит полицейский.

–Ну, можно нам одним глазком? – спрашиваем мы, привыкшие, что уж нам-то арабы все расскажут и покажут просто в силу свей врожденной гостеприимности.

– Да я не здесь служу, мой пост там, – показывает рукой на полицейскую будку на дороге страж, – Здешний служащий отошел, – и уходит вдоль ворот в сторону. А потом появляется из-за угла уже с нашей стороны.

– Ага, дырка в заборе! – Мы переглядываемся с полицейским (мне кажется, он усмехается), для приличия ждем, пока он отойдет подальше, и скрываемся за углом. За которым забор переходит в проволочную ограду и в двадцати метрах от угла заканчивается. Даже перелезать не нужно. Еще двадцать метров – и мы на центральной аллее, но уже по ту сторону закрытых ворот. Группа служащих – уборщиков идет навстречу, подозрительно косится, один из них произносит что-то типа «клоузд»… вот он наверное, и стуканул, потому что только мы начали снимать, как откуда ни возьмись налетело нечто, ухитрившееся закрыть своим телом все кадры. Таких вот снимков у нас полтора десятка,

каждый из которых сопровождался криками «клоузд» и «плииииз» с указанием рукой в сторону ворот, куда надо было это самое «плииииз» сделать.

– Мы не местные – у нас самолет – одним глазком…

– Плиииииз

– Ну, приезжайте к нам, ночью Москву покажем…

– Плииииииииз

– Христиане и мусульмане одинаково почитают Моисея…

– Плиииииииииииз

Кое-что все-таки удалось рассмотреть – виды на землю обетованную

и камень на могиле Моисея

Хотя, какая могила? «…и погребен на долине Моавитской против Беф-Фегора, и никто не знает место погребения его даже до сего дня» (Втор, 34:6) Страж порядка (кстати, в тапочках на босу ногу) провожает нас к выходу, ворота открыть отказывается, и мы проделываем путь снова через дырку. А он нас сопровождает до будки полицейского и требует, что бы нас наказали. Но в этой ситуации полицейский уже на нашей стороне, что-то извиняющимся тоном говорит «защитнику», который все больше и больше распаляется, говорит нам потихоньку «извините» и «это армия» и жестам показывает нам – валите лучше отсюда от греха. Надо сказать, это первый негатив за вообще всю ближневосточную поездку, возникший из-за общения с властями. И вообще из-за общения. И впервые армейский чин на нас наехал, а полицейский встал на защиту, вопреки теории о дружелюбности армии. Но это, видимо, то самое исключение. Да и если уж формально, то неправы, конечно же, мы. Но у нас самолет завтра.

            До Мадабы нам 15 минут езды, и мы в 17-10 уже у здания с надписями «Визит – Центр» в центре города. Городок достаточно колоритный, и в нем есть церкви с хорошо сохранившейся мозаикой. На табличке над входом время работы, до 19-00. Наконец-то. Ага. До 19 работает информационный центр и дядька в тапочках в нем. А все музеи и церкви доступны до 17-00. Опять десять минут. Но тут мы не будем искать дырку в заборе, а пойдем лучше поужинаем. Например, в пиццерию (ура – Лелька у нас почитатель итальянской кухни. Ну, в смысле, пиццы, лазаньи и макарон по-флотски). За ужином решаем прокатиться в аэропорт – вдруг там есть гостиницы около терминала. А то нам в 8-00 уже улетать. Делаем кружок по Мадабе, отмечаем множество маленьких гостиничек, но все-таки едем в аэропорт, сначала по обычной дороге, а потом снова по магистрали Амман – Акаба, она же «Дезерт Хайвэй», что уже пройдена нами до Петры и обратно.

         Но вблизи Амманского аэропорта «Queen Alia» есть только одна гостинца – четырехзвездочная «GoldenTulip», в которой идет расселение задержанного рейса, и когда до меня доходит очередь, то остается только номер за 150 динар, что больше, чем в Мовенпике. Попытка поторговаться вызывает пренебрежительную реакцию – вот вам монополизм в действии – и мы решаем вернуться в Мадабу.

          В этот раз Гармин знает все – не только, где аэропорт, но и где в Мадабе гостиницы. Первая – аккурат напротив пиццерии, посещенной нами час назад. И выглядит она закрытой – полностью разобран первый этаж, ремонт. Краем глаза отмечаем, что около ремонтируемой части на тротуаре стоит стульчик, на котором сидит, покуривая, дедок. Едем в следующую, благо все рядом. Дверь заперта, звонок в домофон и ответ – все занято. Следующую. Фулл. И так пять раз. В недоумении возвращаемся к первой, дедок с улыбкой встает навстречу.

– Наконец-то! Я вас давно приметил. Машину ставьте сюда, – показывает на противоположный тротуар.

– А как же ремонт?

– А что ремонт? Комнаты на втором этаже.

Вот этот отельчик, при желании можно его использовать

Он проще тех, где мы останавливались в Иордании и больше похож на Сирийские, с каменным полом, от которого веет холодом. Вообще, вечером в Мадабе холодно. Зима, из котловины Мертвого Моря мы поднялись на 700 метров над уровнем моря живого. Зима, холодно. Вот ведь природа устроена! Вчера в море купались, а сегодня мерзнем как цуцики. А всего-то чуть больше километра разницы. По высоте. Кондиционер на обогрев, мы с Лелькой в магазин – пополнить закончившиеся запасы кофе, прикупить чего-нибудь легкого на завтрак, а то завтра рано вставать, да и на сегодня, к коньячку. Коньячок я сегодня допью – не тащить же пустую бутылку в Египет. А так подумать – то все правильно было рассчитано – эта ночь в нашей поездке предпоследняя.

            Долго ищем кофе на полках соседнего магазина, а потом соображаем, что его не может тут быть в пакетиках. Он тут в огромных мешках, разных сортов, цветов и степеней обжарки. И когда мы просим нам помолоть грамм 250, продавец удивляется, но предлагает добавить разных специй. Нет, мил человек, кофе на наш вкус, как и чай, должен быть черным и не содержать никаких примесей. У кофе должен быть вкус кофе, а не кардамона или корицы. Консерваторы мы. А вот сорта кофе можно смешать на ваш вкус.

            Кондиционер греет, но отчаянно тарахтит. А если его выключить, то быстро становится холодно. Так и живем всю ночь, между холодом и тарахтением. Мне чуть проще – у меня еще и коньячок. Пытаюсь под него порассуждать по традиции – но завтра рано вставать. Да и что тут рассуждать? Иорданию мы не видели. Увидели Петру, покачались поплавками в Мертвое Море да окунулись в Иордан. Ни крепостей и замков – а надо ли после Сирии? – ни мозаик Мадабы – а вот это жалко, значимое место, Библейское, но уничтоженное землетрясением и забытое в 8 веке и откопанное, вместе с мозаиками, в 19… Хотя, определенное впечатление об Иордании составлено. Интересная страна. Более богатая, чем Сирия, более западная, или, скорее, американизированная, но менее самобытная. Третья страна Ближнего Востока для нас, и снова другая. Завтра рано вставать.

            13 января. Подъем в 6, в 7 мы уже в аэропорту. У тротуара нас ждет сотрудник прокатной конторы – он сюда приехал, чтобы забрать машину. Офиса Монте-Карло в Амманском аэропорту нет, договариваетесь о времени и месте встречи и сдаете машину в этом месте и времени. Полагаю, что так можно сделать не только в аэропорту, но и любом месте Иордании. Беглый осмотр, и слип на 500 долларов передается мне (а Европкаровский депозит в 1000 по-прежнему заблокирован на карточке). В аэропорту пусто, там небольшой зал – предбанник, а дальше вход в основной зал через рамку металлодетектора мимо охранника, который реагирует не только на писк рамки, но проверяет еще и паспорта, и билеты. Перед нами пожилая европейская пара пытается объяснить, что билеты у них электронные. Охранник кивает головой, но продолжает требовать бумажку. Без билета вход в аэропорт невозможен. К охраннику подходит подмога и забирает незадачливых европейцев разбираться. Наша очередь. У нас-то есть бумажки, но охранник долго их изучает.

– Так куда вы летите?

– Александрия, – недоумение на лице собеседника. Верчу головой и натыкаюсь взглядом на табло в предбаннике. Ну да, 315 рейс, наш. Только почему вылет стоит не в 8, а в 10-15? Гады, два часа можно было еще бороться попеременно с тарахтением кондея и холодом. Скольжу взглядом по строчке дальше. «Борг эль Араб». Ух-ты. Это мы туда летим? Дальше мелкими буквами на табло стоит «аль – Искандария»

– Ах да, Искандария! – говорю я и охранник расплывается в улыбке.

– Вэлкам. – А у меня возникли сомнения. Какой такой Борг Араб? Почему 10-15? И это в расписании 10-15, там нет ничего про отмены-переносы. Стойки регистрации открыты, там система регистрации по компаниям, впрочем 315 мигает зелененьким. Служащий берет наши паспорта. И долго стучит по клавишам. А потом с извиняющимся выражением лица произносит: «Вас нет в списках». Эй, Royal Jordanian, не икаете еще? Вот тут я все про вас подумал. И про то, что на рейс, которого нет, пассажирам, которых нет, ваш сайт позволил даже места зарезервировать, и про то, что завтра вечером у нас самолет из Каира, и про то, что старый аэропорт Александрии должен быть практически в центре города… А вот кстати. Старый. Там, значит, новый есть?

– Что нам делать?

– Обратитесь в офис компании. – Благо офис в этом же зале. Мальчик опять долго стучит по клавишам, куда-то звонит, убегает, прибегает…

– Ну как же нет. Вот вы, есть. Просто тут поменялся рейс и аэропорт прибытия, а вы не подтвердили, что согласны. Но и не отказались, так что все ок.

– Стоп, стоп, стоп. Как это нормально, если самолет летит в другое место? И как я должен был узнать, что у вас все поменялось? Почту я проверял вчера, ничего от вас не было.

– Извините. Вы согласны лететь в Борг – Араб?

– Хотелось бы знать, где это.

– Это новый аэропорт Аль – Искандарии, километрах в пятидесяти от города.

– А у нас есть выбор?

– Конечно. Можем деньги вернуть.

– Это здорово. А что еще можете?

– Ну… можем… Можем за счет компании предоставить такси в старый аэропорт.

– Ну, хоть что-то. Такси не нужно, полетим в Борг Араб.

– Извините. Проходите к стойке.

Вроде, все разрешилось. Парень на стойке.

– Вас по-прежнему нет в списках.

– И что делать?

– Обратитесь в офис компании.

– Нет, я уже обращался. Обратитесь теперь вы, пожалуйста. – Пауза и долгое разглядывание меня. Нерешительно снимает трубку, а я в это время оборачиваюсь и вижу, что в стеклянном офисе человек тоже снимает трубку. Минут двадцать жду, пока они поговорят.

– Так вы летите в Борг Араб? Что же вы не сказали, я вас в Александрии ищу. А туда нет рейсов.

– Я, когда подходил в первый раз, еще не знал, что лечу в Борг Араб. Это мне только что сказали в вашем офисе.

На посадочных талонах места, выбранные мной при бронировании на сайте. На разбирательства уходит больше часа времени, но теперь уж точно все в порядке. Паспортный контроль сводится к прочтению сканером штрих-кода на паспорте и постановкой штампа. И никакой платы за выезд, фигурировавшей в предыдущих отчетах. Или это компенсация за нервотрепку? Автобус долго возит нас по аэропорту, уезжает в другой, старый терминал, в котором стоят маленькие региональные самолетики, и один из них, не первой свежести, но достаточно приличный «Эмбраер», наш. Взлет в 11, вместо обещанных 10-15 (не говоря об изначальных 8-00). Прощай, Иордания. Пока, азиатский Ближний Восток. Вот ведь интересно. Летим на самолете, пусть и маленьком, на другой континент, в Африку. А Ближний Восток не покидаем. Его мы покинем завтра, сделав последний прыжок в знакомстве с ним, посмотрев на самые – самые…

– самый большой город в Африке и на арабском Востоке

– самые древние сооружения

– самую плотнонаселенную страну региона, пик концентрации населения которой приходится на дельту Нила, которую мы пересечем на поезде.

… Это все чтобы создать вокруг понятия «Ближний Восток» в своей голове цельную картинку. Мы покидаем Азию, но еще не покидаем Восток, он продолжается еще там, за морем, закрытый плотной пеленой туч, но представление о нем мы уже имеем.